Цинковая битка (СИ)

Затем он поднялся и протянул мне знаменитую цинковую битку - предмет зависти и поклонения всей окрестной шпаны. Кусочек цветного металла, принесший столько удачных и радостных минут своему хозяину и его сопливому дружку-первоклашке.

- Возьми. Может, когда пригодится.

- А ты?! - опешил я.

- А я?.. Я, скорее всего, завтра в ментовку пойду. Сдаваться. Пускай отправляют, куда хотят... Так на фига же зря добру пропадать?.. Бери-бери. Не обязательно - играть в тюхи, можешь продать кому-нибудь... А то искры пускать: берешь гвоздь и - чирк, чирк... В темноте знаешь какая красотища - не хуже бенгальского огня!

- Да ты что, Тим... - растерянно бормотал я.

- Что, что... Всё! Отфраерился! Батяню на долгосрочное лечение оформляют, хату - опечатали... Куда мне подаваться? В интернате "телегу" в комиссию по несовершеннолетним накатали, я там уже в розыске. Допетрил?.. А я уже больше не могу. Так устал... Если бы ты только знал!..

Он опять сел на скамейку и, подперев голову ладонями, неподвижно застыл. Я стоял рядом и смотрел, как по его лицу катились слезы. Вот они уже капают с подбородка на песок... Я почему-то вспомнил, как похоже капал пот с грузных доминошников, теперь уже бывших Тиминых соседей. И там и тут - соленая влага. Но какая разная...

Мы долго молчали. Потом Тим снова поднялся и, не оглядываясь, медленно побрёл прочь. Я понимал, что его нельзя было в тот момент ни трогать, ни звать. Мне всё еще казалось, что через какое-то время опять увижу его, и мы продолжим свои блуждания по белу свету.

Я стоял и смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом соседнего дома.

... Что-то выпало из руки. Я глянул под ноги: на песке лежала гладкая и отполированная битка - прощальный сувенир Тима...

Мы больше не встречались. Тем летом мы с мамой уехали по путевкам в дом отдыха на озере Нарочь, затем меня отправили в пионерский лагерь, откуда я вернулся лишь в конце августа. Никто про Тима и его папашу ничего не знал. Только уже зимой, встретившись случайно с Купцовым, который проживал в соседнем доме с ними, я узнал, что, по слухам, Тима направили в спецшколу для трудных подростков, а в какую - неизвестно; что "батяня" находится в нарколечебнице, после которой его ждало мотание срока на поселении - успел-таки что-то сотворить. В их квартире теперь проживала молодая супружеская чета - на радость соседям.

Продленку я уже не посещал: мать считала меня к тому времени вполне самостоятельным. А еще через год я пошел в другую школу - ту самую, что так долго проектировали. На сей раз к вящей радости матери.

Цинковая битка и по сей день у меня. Она лежит в коробке с различным бытовым инструментом. Если дома что-то ломается, я, кряхтя, достаю эту коробку и среди груды всякого барахла обязательно натыкаюсь на гладкий и симпатичный кругляш - память о первой дружбе. Руки сами тянутся, чтобы его погладить.

Минск, 2001г.