Ципили, Тимбака и смех

Дровосек улыбнулся и про себя подумал: «Такие беспомощные, наивные, как малые дети». Но очень скоро ему предстояло узнать, что ошибался.

Тимбака, подняв с земли помело, сказала:

— А вдруг не придешь, что нам тогда делать?

— Как я могу не прийти, слово ведь дал?

— Э, мы знаем, какие ваши обещания! Сколько раз нас люди обманывали, — покачала головой Ципили, — потому и не верим.

— Ну что, хотите, поклянусь?

— Да, поклянись, но по-нашему. — Тимбака оседлала помело и предложила: — Давай и ты со мной. Сделаем вместе три шага на помеле, и тогда ты обязательно придешь.

— Всего три шага? Ну что же, я согласен.

Дровосек вслед за Тимбакой тоже оседлал ее помело и…

Именно в этот миг брат Дровосека снова в нетерпении оглянулся, чтоб еще раз позвать его, и вдруг увидел, как старухи подняли его брата в воздух и как тот вскоре исчез в синеве небес. Некоторое время он не понимал, что произошло с братом, побежал туда, где совсем недавно видел его, но, кроме хурджина, там ничего не осталось. Парень несколько раз потер глаза, поглядел вверх и, когда окончательно понял, что случилось, снял с плеча свой хурджин, бросил его рядом с хурджином брата и, взвыв нечеловеческим голосом, кинулся по дороге к деревне.

А несчастный Дровосек, у которого ужасно закружилась голова, едва он глянул вниз, летел теперь с закрытыми глазами, и потому, когда старухи притормозили над выбранной ими лужайкой для стройки и, спикировав, опустились на землю, он не понял, где оказался, в какой стороне леса. Честно признаться, с испугу Дровосек и глаза-то открыл не сразу после приземления, но когда отважился, огляделся вокруг, все было чужим, незнакомым. Только старухи те же. Но вид у них был уже иным. Они стояли перед ним воинственные, а глазами сверкали так, словно говорили ему: «Понял теперь, на что мы способны? Не вздумай с нами шутить!»

Да, Дровосек понял, что перед ним не какие-нибудь обыкновенные старухи, а настоящие колдуньи, и ему стало не по себе.

— Не правда ли, хороша лужайка! — хитро улыбаясь, сказала Ципили, но Тимбака была настроена по-деловому.

— Мою избушку построишь вон там, — сказала она решительному южного склона горы. Понял?..

— А мою — у северного, — тут же добавила Ципили. — И не забудь, сделай окно побольше, я люблю солнце…

Колдуньи болтали без умолку, а Дровосек, словно онемел, ничего не мог проговорить. Он еще не до конца осознал, что произошло. Понял, конечно, что попал в лапы злых колдуний, но что его ждет и что надо делать, не представлял. В душе Дровосек ругал себя: зачем послушался ведьму, влез на ее треклятое помело, какую-то клятву придумал, к чему это?.. Обещал прийти и пришел бы, вот и все… Но теперь уже ничего не изменишь, надо только смотреть в оба за плутовками и, по возможности, спокойно подумать, как выбраться из ловушки.

Для этого нужно было время.

— Эй, чего ты онемел, тебе ведь дело говорят? — чуть не касаясь Дровосека своим длинным носом, спросила Тимбака.

— Ну… да…

— Отвечай, построишь нам избушки или нет? — подступала к нему и Ципили.

— Да… Конечно, но… инструменты?

— Что ты там бормочешь, какие инструменты? Скажи погромче.

— Мои инструменты. Они же остались там, где груши растут… — уже чуть громче проговорил Дровосек.

Не успел он договорить, Тимбака уже взвилась в небо. Дровосек лишь увидел, как она превратилась в точку, а потом и вовсе исчезла.

— Сейчас Тимбака доставит твои инструменты, — сказала Ципили. — Ты успокойся, мы тебя потом вернем обратно. Только не вздумай бежать отсюда, это невозможно.

Дровосек огляделся вокруг, посмотрел на виднеющиеся вдали горы, все было незнакомо. Хоть бы какое-нибудь очертание горы узнать, тогда можно было бы сориентироваться.

— Где я нахожусь?.. — спросил он наконец у Ципили.

— Да… понимаешь… Мы сейчас там, где чуть раньше нас не было. Хи, хи, хи, ха, ха, ха, — противненько засмеялась Ципили. — А если правду сказать, я и сама толком не знаю где. Просто в лесу. Уразумел? Ну и молодец. Амда-чамда, ди-ди-ди.

«Объяснила, нечего сказать! — подумал Дровосек. — Надо быть очень осторожным с этими шельмами».

— Скажи, а ты убежишь, если узнаешь, где находишься? — спросила Ципили.

— Зачем же мне бежать? Я человек мастеровой, вы поручаете мне работу, я ее сделаю, а вы заплатите.

— О, заплатим непременно. А как же, дили-мили бим бом-бом!

— Не понял.

— Хи, хи, хи!.. Откуда тебе понять, я по-колдовскому сказала…

И тут вдруг появилась Тимбака. Она кружила над лужайкой на помеле, держа в руках два хурджина. Но вот опустилась у северного склона горы и никуда больше не двинулась.

— Видал эту хитрую молокососку! — рассердилась Ципили. — Это она хочет, чтобы ты ей первой построил дом! И пусть там стоит, а мы к ней не пойдем. Ты останешься здесь и построишь сначала мой дом!

— Да, но чем строить? Инструменты мои ведь у нее?..

— Это верно, — согласилась Ципили. — Ладно, ты оставайся здесь, а я ей сделаю темную.

Ципили хотела было оседлать свое помело, но передумала.

— Еще сбежишь, я тебя знаю.

— Откуда знаешь-то?

— Ты же человек, а я ваш род людской знаю очень хорошо, пропади он пропадом.