— Мы не можем сделать это здесь, — говорит Даймонд. — Мы отведем его в лес вместе с остальными.
Было бы слишком много потенциальных свидетелей, если бы мы сделали это здесь. Его родители, вероятно, храпят где-то недалеко, не подозревая о маленьком монстре, которого они вырастили. Если только они тоже не монстры. Монстры часто создают еще больше монстров.
Харт жестом приглашает Спейда зайти с ним внутрь. Я наблюдаю, как они пролезают в окно и крадутся по округе в поисках. Харт берет открытый журнал с прикроватного столика и шевелит бровями, глядя на меня. Я закатываю брови и жестом прошу его поторопиться. Его смешок такой тихий, что не будит ребенка. Нет, его будит то, что Спейд прижимает ткань к его рту. Требуется три секунды борьбы, прежде чем он теряет сознание. Харт поднимает его и грубо выбрасывает в окно, не заботясь о том, как он приземляется. Вероятно, у него от этого останутся синяки, но это его беспокоит меньше всего.
Мы повторяем процесс в доме Алана и снова у Вероники. Ни у кого из них не было возможности закричать, и никто из них долго не сопротивлялся. Мы запихиваем их все в багажник машины и едем обратно на кладбище. Как поэтично, что они окажутся на том же месте, где оставили Мелвина. Мелвин, кажется, порозовел от этой идеи, улыбаясь, несмотря на свои травмы и неспособность держаться на ногах. В данный момент он тяжело опустился на могильный камень, наблюдая, как Харт связывает троих детей в мавзолее спиной друг к другу.
Даймонд пинает их по ногам, чтобы разбудить. Когда это не срабатывает, Клаб выливает на них ведро воды, и они приходят в себя, отплевываясь.
Я сижу рядом с Мелвином и наблюдаю. Мелвин прислоняется ко мне, нуждаясь в поддержке, но эта поза все еще дает ему возможность выглядеть круто, о чем, я знаю, беспокоился бы ребенок его возраста.
— Добро пожаловать в игру, маленькие засранцы, — объявляет Харт, когда они оглядываются по сторонам и начинают паниковать. Вероника начинает кричать, и Харт с размаху ударяет бейсбольной битой по земле рядом с ее ногой. — Я предлагаю тебе прекратить это, девочка, или мне придется отрезать тебе язык.
Она немедленно замолкает, хныча и пытаясь прижаться к двум другим мальчикам. Слабая. Она только часть группы, как конфетка для глаз. Джордж вздергивает подбородок и оглядывается вокруг, прежде чем обнаруживает Мелвина, сидящего напротив меня. Его глаза сужаются от гнева.
— Что, черт возьми, происходит, придурок? — рычит он. — Что ты делаешь?
— Как ты все еще жив? — Спрашивает Алан, уставившись на него. — Ты должен был быть мертв.
— О, вы пытались, — хрипит Мелвин. — Даже почти преуспели, но подоспели мои друзья. — Он жестикулирует в нашу сторону, и я улыбаюсь под своей маской.
— Друзья? — Джордж плюется. — Не говори глупостей, Мелвин. Мы твои друзья.
— Ты так обращаешься со всеми своими друзьями? — Спрашивает Даймонд, опускаясь на колени. — Чуть не забив их до смерти и заперев в склепе?
Лицо Джорджа искажается, но это такая же маска, как и у нас.
— Это то, что он тебе сказал? Он лжет. Этот придурок всегда лжет.
— Заткнись, — выплевывает Мелвин. — Ты не можешь притворяться, что выбирешься из этой ситуации, Джордж. На этот раз папочки здесь нет, чтобы спасти тебя.
Маска Джорджа сползает.
— Ты должен был умереть.
— Почему? — Спрашивает Мелвин. — Потому что я тебе не нравлюсь?
— Потому что ты не заслуживаешь жизни, — выплевывает он. — Не такой придурок, как ты, тратящий впустую пространство и время. Ты всегда был уродом. Мы пожалели тебя из-за того, кто твои родители, но я устал от того, что ты ходишь за мной по пятам, как потерявшийся щенок.
— Урод, да? — Спрашиваю я, наклоняя голову. — Хорошо, что мы тоже уроды, правда, Клаб?
Клаб смотрит на меня, и я могу сказать, что он улыбается под своей маской.
— Верно, детка. Мы все уроды.
— Так что, думаю, хорошо, что Мелвин позвал нас, — мурлычу я. Я смотрю на него. — Ты думаешь, сможешь стоять?
— Ради этого, безусловно, — говорит он, но когда встает, то стонет от боли, и мне приходится помочь ему.
— Быстро или медленно? — Даймонд спрашивает Мелвина.
Вероника снова начинает хныкать, вырываясь из пут. Алан тоже борется, в его глазах страх. Только Джордж стоит неподвижно, вздернув подбородок, не боясь смерти.
Монстры порождают других монстров.
— Кто твой папа? — Я спрашиваю его, но он плотно сжимает губы.
— Мэр, — услужливо подсказывает Мелвин. — Он засранец.
Я киваю.
— Конечно, как же еще. — Я протягиваю свой нож. — Быстрый способ.
Харт держит биту наготове.
— Медленный способ. — Он хихикает.
Мелвин тянется за битой, но колеблется.
— Я не уверен, что у меня хватит сил для медленного боя, — признается он, прежде чем схватить мой нож.
Умный. Мелвин — сила, к которой они не готовы, и в этом была их ошибка. Они должны были считать его союзником, но, по крайней мере, эти монстры не смогли развратить его.
— Как они затащили тебя в мавзолей? — Спейд спрашивает Мелвина.
Мелвин взвешивает нож в руке.