Цирк семьи Пайло

– Можешь покалечиться. Или убиться насмерть. Запомни, грим делает гораздо больше, – а не только превращает тебя в подлого и бездушного кретина.

Джейми опустил глаза.

– Ты уж извини, – сказал Уинстон. – Мы же оба знаем, что не твоя это вина, но это правда. Так что давай начистоту.

Старый клоун откинулся назад и тяжело вздохнул.

– Вот ведь в какой переплет ты попал, а? Я ничего не могу тебе рассказать, потому что, намазавшись краской, ты разболтаешь все всем подряд.

– А как же штаны? – спросил Джейми. – Джей-Джей думает, что вы держите его за яйца. Он не хочет переходить вам дорожку.

– Вот и прекрасно, но если бы Джей-Джей узнал все, что можно, у него бы был компромат на меня, это я тебе точно говорю. И это так, пока получается мое слово против его. Я тут гораздо дольше, чем он, так что поверят мне, – Уинстон умолк и покачал головой. – Сам не знаю, что мне с тобой делать, Джейми. Ума не приложу.

– А что, если… Что, если бы я устроил так, что у вас стало бы больше компромата на Джей-Джея, чем у него на вас? Что тогда?

Уинстон вскинул брови.

– Продолжай.

Джейми подался вперед.

– Если бы я сегодня совершил что-то такое, что по-настоящему уличало и компрометировало бы Джей-Джея, а потом бы скрылся. Но каким-то образом у вас бы появились доказательства, которые можно использовать против Джей-Джея. Может, тогда бы вы без опасений могли бы мне сказать, что значит вся эта «свобода».

Уинстон быстро поглядел на дверь.

– Тсс. Бога ради, Джейми, говори тише.

Джейми скривился.

– Извините.

Уинстон поудобнее устроился на кровати, размышляя.

– Полагаю, такой план вполне может сработать. Но ты-то представляешь, на какой риск идешь? Если попадешься… Вот тогда конец шуточкам и играм, сынок. Тебе лучше не знать, что они могут с тобой сотворить.

– Вы правы, может, лучше и не знать, – вздохнул Джейми. – Мне осточертело каждый раз просыпаться в таком состоянии. Я так долго не выдержу.

Уинстон кивнул.

– Беспросветное отчаяние и все такое, да? Ну, давай-ка лучше подумаем, какой трюк ты сможешь отмочить.

– Уинстон, я все хочу вас кое о чем спросить.

– О чем же?

– Почему вы не меняетесь? Ну, когда намазываете грим?

Уинстон чуть заметно улыбнулся.

– На мне грима нет, – ответил он и запустил руку под кровать, достав оттуда небольшую коробочку. – Вот это – старая добрая, обычная краска для лица. Оттуда, из другого мира. Не та, что изготавливают в Комнате Смеха. Разницы никто не замечает. Я просто выступаю в угрюмых амплуа. Это нетрудно. Я на сцене не очень-то отличаюсь от того, кто я в жизни. Похоже, здесь мне повезло.

– Но как же вам удается выступать?

– Делаю все, чтобы получать неопасные роли. Это нелегко, заметь. Говорю Гонко, что у меня слишком сильно болит спина, чтобы выполнять сложные номера. Но все равно я получаю массу синяков, и иногда приходится рисковать при опасных трюках. Что же до тебя, Джей-Джей, если тебе вздумается припомнить этот разговор, то не забывай, что я в любое время могу намазаться настоящей – здешней – краской и свернуть тебе шею.

Джейми захлопал глазами, удивленный внезапной злобой в голосе Уинстона.

– А теперь проваливай, Джейми. Я подумаю, что мы сможем заставить тебя сделать… если ты уверен, что это единственно правильный путь…

– Другого пути не вижу. Честно.

– Я тоже, если уж ты об этом заговорил.

Джейми вернулся к себе в комнату и ждал, пытаясь унять колотившееся сердце и ни о чем не думать. Через полчаса в дверь просунулась голова Гонко, рявкнувшая:

– Репетиция в час! Работы на подхвате – в одиннадцать вечера! Жизнь – паскуда, так что остается только трахать ее дальше.

* * *

Мучением было ждать, пока Уинстон разработает план. Джейми хотелось ощутить презрение Джей-Джея к смерти – абсурдное, но действенное. Когда, наконец, к нему вошел Уинстон, в руках у него был рюкзачок. Он приложил ухо к двери, чтобы убедиться, что они одни, потом открыл рюкзачок и вытащил сложенный кусок ткани. Это была уменьшенная копия флага, развернувшегося перед тем, как рухнул шатер акробатов, с написанным на нем красной краской словом «СВОБОДА». Уинстон понизил голос до шепота.

– Вот что тебе нужно сделать. Повесишь это внутри Паноптикума. Там уже будет стоять стремянка. Долезешь до верхних балок и привяжешь там. Когда закончишь, найдешь записку, приклеенную к внутренней стороне входной двери. Оторвешь ее, прочитаешь, а потом съешь.

– А если меня увидят?

– Тебе придется все сделать так, чтобы этого не случилось. Ты же ведь дружишь с новым помощником Фишбоя, так? Как там его – Стив? Ты иногда к нему заглядываешь?

– Да.

– Вот тебе и алиби. Теперь давай в темпе.

– А уроды меня не заметят?