Цирк семьи Пайло

Уинстон покачал головой и вышел, не сказав ни слова, а Джейми гадал, откуда у того такая уверенность. Он посмотрел на карманные часы, которые Джей-Джей стащил на Аллее Развлечений: до репетиции оставалось два часа. Вздохнув, он взял знамя и засунул его под рубаху, настолько просторную, что ничто не выпирало. Проходя через гостиную и выйдя на главную улицу, он пытался шагать так, как Джей-Джей: сильно сгибал колени, дергал ширинку и злобно глядел на цыган. Он чувствовал себя идиотом. Вскоре он дошел до Комнаты Смеха и Ужаса, где, как обычно, стоял охранник Дамиан, спрятав лицо в капюшон. Похоже, он даже не шевельнулся. Джейми показалось, что в самом верхнем оконце он заметил какое-то движение, вроде как опустили занавеску, но точно сказать не мог.

За Комнатой были беспорядочно разбросаны лачуги из подгнившего дерева с облупившейся краской, где обитали цыгане. Он двинулся мимо них, стараясь проскользнуть незамеченным, и думал, что ему это удастся: отдаленный гомон говорил о том, что большинство служителей было занято разбором завалов шатра акробатов. Задняя сторона Паноптикума находилась в тени. Прямо за ним тянулся тот самый таинственный деревянный забор. Джейми припал к щели между досками, впервые за долгое время подумав о побеге, но ничего не смог там разглядеть – лишь белую дымку, которую Джей-Джей видел с крыши. Он приложил ухо к шершавой доске и услышал звук, похожий на тот, что слышно, когда подносишь к уху морскую раковину: далекий шум океана.

Его так и тянуло перемахнуть через забор, но раздавшийся из соседней цыганской лачуги шум заставил его передумать. Там что-то грохнуло, потом разозленные голоса закричали что-то по-испански: один голос женский, другой мужской. Он добежал до Паноптикума и обнаружил прореху в полотняной стене. Тем временем ссора между цыганами достигла пика: раздался пронзительный женский визг, затем наступила зловещая тишина. Грузный мужчина лет пятидесяти пинком открыл заднюю дверь лачуги, через пояс у него перевешивался смуглый пивной живот. На плече он нес обмякшее тело женщины средних лет с зиявшей на затылке раной, откуда текла кровь. Цыган швырнул ее на землю рядом с забором. Джейми вздрогнул и юркнул внутрь Паноптикума.

Просто убийство. Бывает иногда.

– Давай же, – прошептал он самому себе, стараясь успокоить нервы – казалось, он вот-вот не выдержит и сломается. Он до боли вцепился зубами в костяшки пальцев, сосчитал до десяти и взял себя в руки. «Тут случаются вещи и похуже, – услышал он воображаемый голос Уинстона. – Худшее случится и с тобой. Вперед, за работу».

В Паноптикуме, как всегда, было темно, горели лишь желтые лампы внутри витрин и инкубаторов, высвечивая жуткое содержимое. Теперь инкубаторы стояли пустыми, и свет казался каким-то омерзительным. Такой свет можно увидеть в подвальном логове серийного убийцы, освещающим операционный стол, звуконепроницаемые стены, красные пятна вкупе с колющими и режущими предметами.

Единственным экспонатом оставался Наггет, отсеченная голова, погруженная по подбородок в воду. Глаза ее были закрыты. У стены лежала алюминиевая стремянка. Джейми прислонил ее к балке и сбросил клоунские башмаки. Ступеньки больно впивались ему в ноги, когда он карабкался вверх, пока не уперся головой в крышу. Обернул край знамени вокруг балки, и у него вдруг подкосились ноги, он изо всех сил попытался не представлять свое падение.

Когда он вытянул знамя вдоль балки, внизу сверкнула яркая вспышка, и раздался щелчок. От испуга он чуть не потерял равновесие и начал дико озираться. Сердце у него колотилось. Кто-то выскочил из шатра. Уинстон. А что за шум, черт подери? Затвор фотоаппарата? Он последними словами обругал Уинстона за то, что тот не предупредил его об этой части плана. Ну, вот теперь он точно скомпрометирован. Господи, он надеялся, что старику можно доверять.

Он спустился вниз по стремянке и с досадой обнаружил, что знамя висит вверх ногами. Ринулся наружу, чуть задержавшись, чтобы убедиться, что отсеченная голова по-прежнему спит, и стал шарить по ткани стены, ища предназначавшуюся ему записку… Вот она. Он оторвал ее от стены и подбежал к инкубатору, чтобы прочесть ее при желтом свете.

«Сбрось голову на пол. Это в последнюю очередь. Для начала разбей стеклянные витрины. Голова под наркозом, она ничего не услышит. Потом уходи. Обходным путем возвращайся в клоунский шатер, выходи через прореху в задней части Паноптикума, беги вдоль забора. Не попадайся никому на глаза».