Цирк украденных сновидений

– Эй, ты в порядке? – Пенни протянула к ней руку, но Андреа отмахнулась от нее, едва заметно кивнув и пытаясь не замечать, как дрогнуло ее сердце, когда она оставила Пенни позади и побрела прочь вдоль ряда шатров.

На лбу Андреа выступили капельки пота, когда в ее сознании снова замаячили тени воспоминаний и какой-то до боли знакомый голос зазвучал внутри.

Это твоя вина. Твоя вина. Твоя вина.

Она была виновата. Хотя бы в том, что обманула Пенни.

Но было что-то еще. Она пыталась от чего-то избавиться. Она оставила что-то в прошлом. Хотела забыть глубокую и ужасную печаль, но ее мозг кипел, пытаясь вспомнить. И теперь это ее уже не отпустит.

Что же такого ужасного она могла сделать?

– Андреа, пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

– Оставь меня в покое! – огрызнулась Андреа и поплелась дальше по дорожке, унося с собой тяжелый груз на сердце. – Я плохо себя чувствую… Мне надо идти.

Она быстро завернула за угол, стараясь не усугублять свое чувство вины еще и тем, что Пенни так переживает за нее и смотрит ей вслед, застыв, как статуя в море людей, где у всех есть друзья.

Андреа сделала еще один шаг вперед, и вдруг все расплылось перед ее глазами, как было в тот момент, когда она лизнула волшебный леденец. Шатры исчезали на глазах. Вскоре вокруг места, где она стояла, вместо них образовались полосатые лужи.

Андреа хотела забыть нечто ужасное, но ее сердце отчаянно пыталось вспомнить.

Никто из других детей ничего не заметил. Они продолжали бегать, смеяться и суетиться, как будто все оставалось на своих местах и мир не растворился только что у них на глазах. И только Андреа видела, как лица детей сливаются в одно цветное пятно, расплываются и соединяются в общий поток сновидений. В часах на башне, которые все еще показывали на слово «Усни», зазвучали куранты, бой которых отдавался в голове Андреа. Она пыталась убежать прочь от этого звука, но оступилась, потеряв равновесие на скользкой земле. Девочка вытянула руки, чтобы смягчить падение, шлепнувшись прямо в грязь, а растаявший мир сновидений уже начал обволакивать ее ноги.

Комиссионный магазин Ральфа

Андреа в тревоге очнулась на полу своей комнаты, где она лежала, уткнувшись головой в подушку-звездочку. Яркий утренний свет из окна освещал ее лицо. Откуда-то с улицы доносились громкие сигналы сдающего назад грузовика.

Она все еще была в тех же джинсах и футболке, что и прошлой ночью. Должно быть, она уснула вместо того, чтобы пойти в гараж.

Ну и странный же сон она видела.

Замечтанье. Пенни. Волшебные цирковые шатры. Она так верила, что все было по-настоящему. Волна разочарования окатила ее, у нее засосало под ложечкой. Конец сна был плохим, но большая часть его была чудесной, и ей было так хорошо.

Но все это было лишь в ее голове.

Андреа подошла к окну, медленно моргая. Комната была пуста. Фрэнсис, наверное, уже спустился вниз.

Белый грузовик, на котором было написано «Комиссионный магазин Ральфа», был припаркован у проезжей части. Его кузов был открыт, пандус опущен вниз. Машина ее отца стояла на въезде к дому рядом с горой коробок. Ее мать застыла рядом, плотно завернувшись в халат и скрестив на груди руки.

Андреа спустилась по лестнице и вышла через парадную дверь.

– Что происходит? – спросила она.

Она видела, что мужчина, должно быть, тот самый Ральф, разбирал кучу вещей, которые, вероятно, ее мама намеревалась продать на гаражной распродаже и которую сама она вряд ли могла бы организовать. Но это никак не объясняло, что здесь мог делать ее отец.

Он вынес из гаража еще один ящик и поставил на подъездную дорожку. Ральф взял его и отнес к грузовику.

Солнце бросало дрожащие блики на лицо Андреа, словно лампочка, которая скоро выйдет из строя. Мать устало повернулась к Андреа, ее глаза были полны слез:

– Мы же обсуждали это вчера, милая. Пришло время попрощаться с вещами Фрэнсиса.

Андреа вспылила:

– Что? Почему? Где он? – она прошагала в гараж, нетерпеливо высматривая густую шевелюру песочного цвета. – Фрэнсис?

Ее отец застыл с очередной коробкой в руках:

– Андреа, сейчас не время.

– Время для чего? Где мой брат? – внутри Андреа все кипело. Кожу жгло, как будто она горела в огне. Ее бесило то, как они все на нее смотрели. Ее мать, ее отец и Ральф из этого дурацкого магазина Ральфа.

Ее родители смотрели друг на друга так, будто каждый из них говорил: «И что теперь с ней делать?»

Андреа сжала кулаки и напрягла руки в уверенности, что, если она будет вопить достаточно громко, брат наверняка услышит ее. Он примчится и объяснит, что происходит. Почему они складывают его вещи в этот грузовик.

– ФРЭНСИС!!! – ее голос разрывал воздух, когда она кричала имя брата один, два, еще десять раз, пока не охрипла и не почувствовала привкус железа во рту.

Ральф смотрел на нее. На его круглом, краснощеком лице отражалась смесь жалости и смятения. Он вытащил телефон, проверяя время, затем вернулся к ящикам и взял еще один, как будто, черт побери, собирался уехать с вещами Фрэнсиса.