Цирк уродцев

Тварь остановилась в одном прыжке от него, скаля окровавленные зубы. Вайс зажмурился и закрыл глаза ладошками…

+++

"Кровавая" дорожка уходила направо по проселочной дороге, пересекавшей узкую полосу поля, местами поросшего кустарником.

– Надо ехать туда! – решительно сказала Инга: – Вдруг еще можно помочь…

– Навряд ли там уже чем-то поможешь, – мрачно сказал Лоренц, пришпоривая лошадь.

Но я резко натянул ближайшую ко мне часть вожжей на себя, и повернувшая повозка преградила ему путь.

– Поедем и посмотрим, – отрезал я.

– Глупо! – рявкнул мистик. Но выбора ему не осталось, и он вынужден был свернуть.

… Мы успели проехать чуть больше половины расстояния до леска.

Опрокинутый возок было не разглядеть с тракта, потому что его скрывал густой кустарник по левую сторону дороги. Видимо, лошадь с испугу метнулась в сторону. Она лежала на боку. На ее шее и грудной клетке красовались чудовищные следы зубов и когтей.

Два тела. Мужчина и пожилая женщина. Лица были единственной видимой среди лопухов частью тела. И что-то мне подсказывало, что оно и к лучшему.

– Даже остыть не успели, – содрогнулся я.

– Пересмешница, – тихо проговорил мистик.

– Всё, уходим, – мрачно скомандовал я.

– Нет, – неожиданно твердо сказал Лоренц. Я удивленно уставился на него. Я никогда еще не видел на его лице такого выражения: – Мы не можем уйти, оставив тварь в живых.

… – Да, пересмешница никогда не промышляет в одном и том же месте, и теперь она уйдет. Но, значит, будет убивать в другом, – говорил он, торопливо собирая волосы в хвост, и, на мой изумленный взгляд, добавил: – Есть нечто большее, чем просто работа. Это называется Долг.

И вдруг, запрокинув голову, прорезал тревожную ночную тишину низким хриплым звериным воем.

У самого края леса агрессивно взвыло-затявкало в ответ. Лоренц изменился в лице и изумленно проговорил:

– Она ответила: "Это моя добыча". Значит, она убила еще не всех.

***

Тварь раскрыла свое местоположение. Теперь главное успеть…

… Никогда еще я так остро не воспринимал значение мистицизма. Только сейчас я в полной мере осознал, что значит принимаемый по окончании академии кодекс. Мистицизм – это не барабашек по амбарам гонять.

Это Долг перед человечеством. Это охрана его от чудовищных демонов-убийц.

Ты поймешь это, когда однажды не сможешь просто уйти…

Полосатый загривок мелькнул в траве.

Огненные плети в обе руки. Замах. Удар. Слабый, на излете. Но, для такого-то расстояния… Тварь по-собачьи взвизгнула и подскочила. Тотчас же удар второй рукой. Пересмешница заметалась, пытаясь определить источник ударов. Я по-звериному заорал, отвлекая ее от жертвы. Эффект был недолог. Тварь напряглась и вновь кинулась на жертву. Но я уже здесь. Я рванул ее за хвост, оттащив на полшага назад. Пересмешница изогнулась всем телом, как змея, попытавшись схватить. Я перепрыгнул извивающиеся тело и, припав к земле, занял место между ней и жертвой. Боже, совсем ребенок!..

Рукой прижал мальчика к своей спине, другой выхватил меч. Удар по задней правой лапе. Не попал. Пересмешница отпрыгнула. Но моя цель заключалась в другом, и она была достигнута. Теперь вместо леса за моей спиной был тракт.

Пересмешница яростно атаковала. Из-за ребенка за своей спиной отскочить я не мог. Пришлось уклониться, насколько это было возможно. Длинные загнутые зубы скользнули по телу. Оцарапанный правый бок на миг прожгло острой болью, но она сразу утихла.

– К тракту! Бегом! – не оборачиваясь, крикнул я, насколько возможно придавая дитю ускорения в указанном направлении.

Тварь атаковала снова, но я уже почти оправился и оптимизировал физическое тело. Удар меча прошел вскользь по ее морде. Она взвизгнула и отпрянула.

Осознав, что добыча бесповоротно потеряна – самой бы ноги унести – пересмешница кинулась к лесу. Я обогнал ее в два прыжка – она потеряла несколько драгоценных мгновений на повороте – но от удара увернуться не успел. Мощная голова с разворота ударила меня в плечо, откинув на несколько шагов. Я прокатился по земле спиной, но извернулся и приземлился на ноги, как кошка. Пересмешница настигла попыталась приложить меня массивной лапой. Я ушел в прогиб, выставив меч прямо в грудь атакующей твари… Вернее, попытался. Мышцы пресса категорически отказались дать мне разогнуться, и я деревянно повалился назад. Острие меча прочертило твари лишь узкую царапину от груди до подбородка. Я торопливо поднялся, честеря Теневую Сущность, которая, явно перестраховываясь, теперь не давала мне разогнуться.

Из амулетов на мне был лишь бытовой, повседневный деревянный кругляшок, и я уже чувствовал, как мне "косит" биополе. Пора с этим кончать.