Цирк зажигает огни

Началась Гражданская война. К общим для всех тяготам и лишениям присоединилось и семейное горе – ушла из жизни Наталья Владимировна. И тогда Владимир Леонидович официально усыновил Юру. Таким образом, он стал ему одновременно и дедом, и отцом. Это обстоятельство меня как писателя, как драматурга особенно в устных рассказах Юрия Владимировича тронуло и увлекло! Это было необычно и с точки зрения нравственной, и с точки зрения событийной. По сути дела, Юрий Владимирович был единственным из Дуровых, кто с раннего возраста вырастал под наблюдением, опекой, присмотром у Владимира Леонидовича, ставшего уже легендарной личностью. Он был его прямым, непосредственным учеником. Он видел его быт, окружение, был свидетелем незабываемых встреч, сцен. Конечно, ценнейший материал, в том числе и в виде мемуарных записок, оставила Анна Владимировна Дурова-Садовская, но она, во-первых, смотрела на всё происходящее глазами человека другого поколения, во-вторых, далеко не всё, из того, что знал и умел дедушка Дуров, было ей нужно, необходимо для изучения, освоения. Юрий Владимирович вбирал в себя практически всё, что относилось к искусству дрессировки, к школе циркового артистизма. Посему его воспоминания о жизни в доме деда, о беседах с дедом, об уроках деда, для меня как для летописца династии Дуровых стали бесценными.

Правда, в доме на старой Божедомке, в знаменитом уже тогда Уголке зверей в те давние годы было скучновато. Все животные попали в плен к белым. Их отрезала от Москвы Гражданская война и заперла в Крыму. В Уголке оставался тощий верблюд по имени Чижик (Дуровы, какя потом узнал, не любили слова «кличка» и применительно к животным всегда произносили слово «имя») и разные мелкие зверюшки: попугай-певец, заяц-барабанщик, собака-математик, морские свинки-плясуньи и кошки, жившие вместе с крысами в добром согласии.

Весь «скарб» и «номер» укладывался на одном извозчике, когда Владимир Леонидович, Анна Владимировна и маленький Юра выезжали на гастроли в клубы. На кондитерской фабрике «Эйнем» они выступали за шоколадки. На мельничном комбинате – за мешочек муки. Так перебивался дедушка Дуров в годы разрухи, стараясь накормить членов семьи и своих дрессированных животных.

А положение в стране становилось всё тяжелее. Москва голодала. Одинокий верблюд Чижик обгладывал кору с деревьев в саду Уголка зверей. Этот худой верблюд был единственным транспортным средством дуровского аттракциона. Москвичи с удивлением разглядывали необыкновенный выезд – двухгорбую клячу, запряжённую в дровни. Один подвыпивший гражданин, завидев Чижика сквозь снегопад, в ужасе бежал, закрыв лицо руками: верно, подумал, что допился до чёртиков!

Кучером был маленький внук, седоком – дед. Внук часто отвозил дедушку к наркому Луначарскому. Пока дедушка справлял свои дела, внук с Чижиком мёрзли и мечтали о пропитании. Наркомовские совещания тянулись долго, и верблюд за это время невозмутимо обгладывал все афиши на театральном столбе: всё-таки они были питательнее – на клею!

Изобретательность двухгорбого друга навела малыша-кучера на мысль о приработке. Как-то он выпряг Чижика, оставил сани у подъезда Наркомпроса и отправился на Манежную площадь «пленять своим искусством свет». Верблюд опускался на колени, ложился на снег, вставал и кланялся уважаемой публике. Такое зрелище не могло не заинтересовать прохожих, и они бросали свои монетки в шапку Дурова-внука. Можно смело сказать, что это и была его подлинная премьера как циркача, дрессировщика.

А внук между делом спрашивал у своих невольных зрителей, который час, выслушивал ответы и ужасался: пора было возвращаться к подъезду Наркомпроса! Он быстренько сворачивал свой «цирк» и устремлялся к парадному подъезду, там запрягал Чижика, дожидался дедушки и как ни в чём ни бывало спокойно отвозил его домой.

Несколько раз ему это всё легко сходило с рук, но однажды он, слишком увлечённый своими представлениями, задержался на площади, а дед, пораньше освободившись, увидел пустые сани и, вероятно, всё понял. По следам, оставленным Чижиком, он довольно легко нашёл «циркачей» и, наградив внука подзатыльником, прекратил навсегда эти представления. Чижик был водворён на конюшню Уголка зверей, а внука было решено срочно отдать учиться в какую-нибудь школу. В какую школу он попал и к кому он попал, мы расскажем несколько позже, а теперь самое время сказать хотя бы несколько слов о том фильме, который демонстрировал перед началом своих выступлений Владимир Леонидович.