Последние два мои цирковые приключения были уже в Москве, в Театре зверей. Дурову кто-то вызвал в кабинет, а следующий номер был репетиционным. А в центре номера – огромный перуанский попугай Ара. Он был очень голоден и его надо было, как сказала Дурова, «чуть-чуть прикормить». Мне были даны две тарелки: одна с печеньем, а вторая – с клубникой! О! Такое искушение для меня!.. Ара был за ногу привязан к ножке стола, но в пределах метра-полутора мог передвигаться довольно свободно. Не мешает сказать, что у себя на родине такой громадный попугай ударом клюва сбивает на землю довольно толстую ветку. Мне не очень хотелось, чтобы моя рука была так же сбита. И я стал с Арочкой разговаривать. Интонацию чувствуют почти все существа, понимают, добрые слова или злые. Мои были добрые, но я по возможности незаметно чередуя печенье и клубничку, подкармливал и себя. Ара это «усёк» и стал трясти головой, издавая какие-то воинственные звуки, примерно такие: «Ах-ха-ха-а!». Я не стал испытывать судьбу и всё, что оставалось в тарелках, отдал своему пернатому приятелю.
Но всё же самое удивительное существо, с которым я подружился, была маленькая (для слонов, конечно!) слониха-девочка Даша. Она с Дуровой репетировала на большой сцене нового зрительного зала, а в этот момент в зал пожаловала наша киносъёмочная группа. Дело в том, что в самом конце 1983 года на студии «Лентелефильм» завершались съёмки нашего документального фильма о поэтах Ленинградского фронта, о прорыве блокады Ленинграда «Сорок первый наш год призывной…». Оставалось только интервью с Александром Межировым, москвичом. Приехать-то мы приехали, а с гостиницей вышла заминка, и мы остались с тяжёлой аппаратурой, голодные и продрогшие без крыши над головой. Пока я договаривался с Правлением Союза писателей СССР, пока нас оформляли в общежитие Литинститута, надо было где-то пробыть часа два, и Дурова нас любезно пригласила к себе.
Самая молоденькая из нас, администратор, увидев Дашу, бросилась к ней, как дошкольница с криком: «Ах, какая хорошая слоночка!». Этот порыв Дурова осадила решительно и резко: «Назад, девушка! Даша очень не любит женщин. А мужчины могут подойти и даже погладить Дашу по хоботу…». Однако было поздно: Даша резко наклонила голову, пошла на администраторшу, и так ей поддала, что та улетела за кулисы. Спасло её от травмы то, что она приземлилась на крепко свёрнутый второй занавес.
«Ну, вот! Что я вам говорила! Женщины! От Даши три шага назад!» Потом Дурова подхватила меня и тихо сказала: «Даша возбуждена и огорчена. Надо её как-то утешить. На вот это большое зелёное яблоко и сунь ей в хобот. Она тебя не тронет и будет очень рада…
Ля, погрустив, подумал: «А если это – любовь?..»
Марианна Сотникова
Разноцветные снега
(Стихи и песни о цирке и цирковых животных)
Как я с Дашей подружилась
Учёные козочки
Всех на свете красивей!