Цирковой поезд

Фитц и я переписываемся каждый день. Он не знает, когда вернется с фронта, а мне нельзя посещать его, но этого и не нужно. Между нами нечто особенное, нечто вечное. Я даже начинаю думать, что прошлый опыт свиданий нужен был мне для встречи с ним. Мы уже обсуждаем свадьбу. Разумеется, это произойдет не прямо сейчас, но где-нибудь в следующем году. Тебе может показаться, что решение это поспешное, особенно для меня, но сейчас война, а потому нужно спешить со всем. Никто не знает, сколько времени нам осталось.

Мой дорогая девочка, надеюсь это послужит тебе источником вдохновения. Я и подумать не могла, что это может произойти, когда покидала цирк, но если бы твой отец меня не выгнал, я бы никогда не встретила Фитца. Знаю, что все кажется тебе мрачным, но не теряй веру. Величайшие достижения обычно совершают тогда, когда кажется, что хуже уже некуда.

Наслаждайся конфетами Quality Streets,

С любовью,

Клара.

Глава двадцать вторая

Цирк приехал в Руан в середине августа, а дорогое убранство вагонов, раскрашенных в синие и золотые цвета, резко выделялась на фоне сонного провинциального французского городка.

Осматривая свой кабинет, Хорас заметил дырку на кожаном кресле и решил прикупить к зиме новое. Продажа Александра пройдет незаметно, будто это похищение. И хотя он представлял, как разозлятся Тео и Лена и что они скажут, но все же они достаточно благоразумны, чтобы не бросаться в погоню за сотрудниками СС. Кроме того, думалось ему, Тео и сам хотел бы этого ради своей дочери. Слухи быстро разлетаются в цирке, и менее чем через час после произошедшего Хорас знал все подробности ночи в Барселоне и того, что произошло между Леной и Александром. Тео хотел, чтобы они разошлись. И, как убеждал Хорас сам себя, так будет лучше.

– Сэр? – Чедвик отошел от ящика, где находились файлы с досье на каждого члена труппы. – Здесь его нет.

Хорас нахмурился:

– Оно должно быть тут. У тебя вечный бардак с документами! – Хорас отпихнул подчиненного и принялся рыться в папке с файлами в поисках досье на Александра. Но когда поиски не увенчались успехом, Чедвик, прокашлявшись, сказал:

– И кое-что еще. Досье на Тео и Лену тоже пропали.

Хорас сощурился и дал Чедвику слабую пощечину:

– Сколько раз я говорил тебе держать все бумаги в порядке! Ищи дальше!

– Но у нас больше сотни человек… – Чедвик недоговорил, заметив выражение лица Хораса, склонился над ящиком с документами и стал доставать каждую папку и перебирать ее.

– Я буду у себя, – бросил Хорас, накинув куртку.

Сдержанный стук послышался примерно к полуночи, и Хорас сразу понял, что произошло. Александр все-таки был не единственным, кто мог читать людей. Чедвик зашел и сообщил:

– Их нет. – Руки его дрожали. Он скорчился, ожидая очередной удар. Но Хорас указал на него дымящей сигарой:

– Завтра, когда они будут репетировать, осмотри их комнаты.

Чедвик кивнул и ушел. Хорас смотрел на синие вельветовые обои и обдумывал план действий. Оставалась надежда, что все это лишь стечение обстоятельств и просто ошибка. Но что-то подсказывало, что его хотят обдурить, и это не на шутку злило директора.

Следующим вечером Чедвик пришел в совершенно другом расположении духа. Он уверенно постучал в дубовую дверь, а получив позволение войти, отказался сесть и сразу заговорил:

– Вот! – Чедвик держал в руках три папки с досье. – Это документы из нашего офиса. – Он положил их на мраморный кофейный столик, затем указал на три другие бумаги: – А это заявление с просьбой об убежище в Америке.

Хорас почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

Чувство вины за то, что он хотел сделать с Александром, мгновенно улетучилось, и он принялся обдумывать ситуацию. Было бы плохо, если бы Тео удалось провернуть задуманное. Хорас пришел в ярость от мысли, что главный иллюзионист почти сбежал от него.

– Скажи СС, мы нашли бумаги мальчика.

– Подождите. – Чедвик протянул письмо. Края его были потрепаны, а чернила почти стерлись, но слова все еще можно было прочитать: – Смотрите.

Чедвик передал лист Хорасу, и тот дважды прочел письмо. Кривая улыбка не покидала его лица.

– Ты уверен, что это принадлежит ему?

Чедвик ликующе кивнул: