Цирковой поезд

Ее финальным заданием было заполучить официальное расписание поезда. Папка с информацией о датах отправки и остановках местных поездов находилась в здании администрации. Из-за каллиграфического почерка Лику часто звали туда, чтобы она дублировала нужные записи. И пока фрау Лёйдер ненадолго отлучилась в туалет, Лика использовала эти пару минут, чтобы найти нужный листок и переписать время отправки поездов снабжения из Богушовице до Праги на девятнадцатое декабря.

– Оно у меня, – прошептала она тихо во время вечерней репетиции, указывая на свой карман. – На девятнадцатое есть один поезд. Он идет как раз в двадцать один тридцать. Идеальное совпадение. – Она была вне себя от счастья, ведь план срастался. Александр притянул ее к себе и закружил:

– Лика, это наш билет к свободе!

Глава тридцать четвертая

Часто падал мелкий, как сахарная пудра, снег. Дата их выступления стремительно приближалась. За день до представления Александр шел в столовую, насвистывая себе под нос. И хотя зимний холод пробирал юношу до костей, ничто не могло испортить его настроение.

В столовой он заприметил Лику, которая жалась в углу. Он улыбнулся и направился с подносом к ее столу.

– Доброе утро!

Лика вздрогнула и отвернулась. Улыбка мгновенно сошла с лица Александра, когда он заметил на платке подруги красные неровные пятна. Лика поспешила спрятать его в карман и, кашляя, поднялась.

– Я не заметила, как ты пришел. – Она натянуто улыбнулась и попыталась взять его за руку, но Александр ей не дался:

– Как долго?

Уголки ее губ дрогнули, и Лика хотела было что-то сказать, но жестокий приступ кашля не дал ей говорить, и она не упала лишь потому, что держалась за стол. Александр положил руку на ее спину и вздрогнул, почувствовав, как с каждым приступом ребра будто трещали под тонкой кожей. Он настолько увлекся своими мыслями о плане побега, что совершенно перестал обращать внимание на то, что творилось внутри городских стен. Еще одна капля крови упала на платок. Когда кашель отпустил Лику, она потянулась к нему, но Александр отступил:

– Я спросил, как долго.

Лика содрогнулась и, не желая встречаться с ним взглядом, посмотрела на бегающих неподалеку детей. Когда она заговорила, то голос ее был мягким, без намека на горечь:

– Шесть или семь недель…

У Александра перехватило дыхание. Он только что впустил ее в свой мир, а теперь оказался на волоске от того, чтобы потерять и Лику. Но он не планировал так просто отказываться от ее.

Схватив ее тонкую руку, Александр потащил Лику прочь из столовой в госпиталь. Лика упиралась, но он не отпускал.

– Прекрати, Александр. Хватит! – Ее слабый голос сорвался на истошный крик, и он ее отпустил. Щуплая рука Лики безвольно повисла.

– Медсестры тебя осматривали?

Она массировала запястья и качала головой. От ярости и отчаяния он стукнул кулаком о стену. Лика заплакала, но это лишь злило ее сильнее.

– Почему ты плачешь? Ты ведь все знала, но ничего не сказала.

– Я не хотела тебя волновать, – выдавила она из себ едва слышно.

– И ты не думала, что мне стоит знать? Или тебе было все равно, что будет потом, когда ты каждый день приходила, сидела рядом и проводила со мной время? И на что ты надеялась, когда мы выберемся? А мне что, по-твоему, нужно… – Александр остановился, боясь озвучить то, что было на уме у обоих и с чем Лика уже успела смириться, но не хотела обсуждать. – Зачем ты так?

– Я просто хотела помочь, – прошептала Лика, села на землю и сухими потрескавшимися руками обхватила колени.

Александр заметил трещины на ее костяшках, которые очевидно появились от холода. Она дрожала и всхлипывала, снова и снова бормотала, чтобы он простил ее. Чувствуя полное опустошение, Александр сел на землю рядом с Ликой и притянул ее к себе. Ее холодное тело постепенно оттаяло в его руках, и Лика заплакала, уткнувшись в его рубашку. Столько вопросов хотелось задать! Спросить про Вену, про больницы там. Знала ли она кого-нибудь из докторов, кто умел лечить туберкулез? Почему она не сказала ему? Почему она ему не доверяет? Я мог помочь тебе, думал он.

Но ни одно слово не слетело с его губ. Вместо этого они сидели в утренней тишине, двое сирот, посмевших мечтать, но чьи мечты разбились о суровую реальность. Наверное, не будь они так поглощены своим горем, они бы заметили, что в тени за ними наблюдает Аттила.

* * *

Весь остаток дня настроение Александра менялось. То он был рад тому, что Лика жива, то горевал о том, что не усмотрел за ней, а потом с опаской прислушивался и к своему дыханию, боясь, как бы не подхватить эту заразу.

Он не пошел на работу, симулировав болезнь, и пролежал у себя в комнате. Закрыв глаза, представлял события завтрашнего дня: как они вместе воплотят свой план и как доберутся до станции, думал об Эрике и Фридрихе. Вскоре он распрощается с их ненавистными лицами и больше никогда не увидит их снова.