Цитадель

Притяжение было инстинктивным, исходило из их природы, и Майкл с ним боролся – в отличие от нежно любящих друг друга родителей, у них с Нейтом ничего, кроме братских чувств, не было. И, естественно, бороться было проще на расстоянии – именно поэтому Майкл предпочитал компанию старшего Эриена, совершенно не близкого ему по духу, а не младших братьев, с которыми преимущественно проводил время Нейт.

Так что служба в Союзе имела ещё один существенный плюс – Майкл это осознавал в полной мере.

Последним этапом подготовки для имперских псиоников был учебный центр – там предстояло подтянуть не только знание союзного устава, но и аварский язык. На изучении английского руководство не настаивало, хотя с ним однозначно было бы сподручнее.

Майкл оба языка знал в совершенстве, но карт своих не раскрыл, не хотел выделяться на общем фоне и отвечать на неудобные вопросы. Уже достаточно объяснений по поводу учёбы – других выпускников Коме-дат-Ари среди новобранцев не было. Легенда о богатом клане с Нирайди, владеющем крупным месторождением редкого минерала, могла сработать правильным образом, керийцы не разбирались в подобных вещах. А аварцам и людям, похоже, дела не было.

– Привет! Здесь свободно? – Майкл выбрал ближайшее кресло, где не было знакомых лиц: в своей группе ловить уже нечего.

– Свободно, – кериец инстинктивно прижал локти к туловищу и натянуто улыбнулся.

Никаких эмоций Майкл не услышал – непроницаемая стена пси-блока, для него без подключения катехина недосягаемого. Без катехина Майкл являлся скорее эмпатом, чем телепатом: не хватало силы для чтения мыслей и образов, о сканировании памяти вообще заикаться не стоило, только эмоции на поверхности, которые у его соседа тоже оказались недоступны.

– Майкл. – Закинув сумку под кресло, он занял своё место.

Керийцы для Майкла были в целом похожими друг на друга, но сидевший рядом оказался самым безликим из всех, кого Майкл встречал: волосы светлее обычного собраны в хвост, длинная чёлка плотной завесой закрывала половину лица; белёсые брови и ресницы делали лицо практически бесцветным – как и бледная, до болезненности прозрачная матовая кожа.

– Шинари, – представился сосед в ответ и уставился прямо перед собой, явно выражая нежелание продолжать беседу.

– Тоже в «Дельту», да? – Майклу хотелось занять чем-то время, а глухой блок вызывал дискомфорт.

– Как и все, – пожал плечами Шинари и вновь замолчал.

В общем-то, Майкл никому не собирался навязываться, повозившись немного из-за своих внушительных габаритов, добыл из сумки планшет и продолжил забавляться уже с его помощью – присланного Айемом хватило бы на три перелёта. Шинари всё это время сидел, прикрыв веки, и на внешние раздражители не реагировал – справа от него увлечённо болтала парочка керийцев.

Учебный центр Союза был уныл, как корабли, военные базы и вообще всё – Майкл уже начал привыкать. К тому же он не зависел от комфорта, в отличие от родственников с Нирайди – минимализм достался в наследство от Рея, не любившего роскоши. Правда, назвать минимализмом убогость жилых блоков можно было с большой натяжкой, хотя Майкла куда больше раздражал подход к изучению языков, чем проживание в одной комнате с пятью сослуживцами и отсутствие в душе настоящей воды.

Как оказалось, деление на шестёрки не было произвольным: каждому кластеру на Р’нуу будет назначен куратор из опытных аварских псиоников, потому военнослужащим заранее предоставили возможность привыкнуть к миниколлективу. Майклу достались ребята из его группы – за два месяца с ними стало смертельно скучно. Ещё больше он скучал на занятиях, поскольку весь материал уже был знаком, а в аварском вообще ориентировался лучше, чем один из инструкторов, относящийся по непонятным причинам к человеческой расе.

Плачевную ситуацию могли скрасить командные соревнования, но пользоваться катехиновой железой Майклу было строго-настрого запрещено, так что он чувствовал себя статистом – и не без удивления заметил, что кластер Шинари постоянно лидирует. В основном благодаря его способностям.

На последовавшей за мероприятием неофициальной вечеринке – алкоголь ввиду особенностей аварцев был под запретом, зато имелись сладости и стреляющие глазами керийцы – Майкл решил подойти к Шинари как к старому знакомому. И потому, что все остальные уже надоели, и потому, что оставалась возможность заглянуть сквозь щиты. А вдруг.

– Было круто, – честно сказал Майкл, держа в руках два бокала с освежающим напитком едко-голубого цвета.

– Спасибо. – Вновь ужасающая тишина. На полноватых, но бескровных губах полуулыбка. – Ты не участвовал, почему?

– Катехин в таких соревнованиях – всё равно что синтетик у аварцев, – Майклу показалось, или Шинари всё же обратил на него внимание?

– Даже так. – Тот принял бокал из рук Майкла и сделал аккуратный глоток. Немного поднял голову – так можно было увидеть его глаза. Точнее, глаз – такой же неяркий и невыразительный в обрамлении светлых ресниц. – Необычный выбор места службы.