ЦИТАДЕЛЬ

— Папочка, — проворковала она, — а не навестить ли нам наших молодожёнов? — Она покосилась на Сугу. — Вот и Суга-сан тоже ещё не бывала там, верно?

Суга втайне мечтала заехать к Юми одна, и её отнюдь не обрадовала перспектива нагрянуть к Юми в подобной компании, поэтому она ответила довольно невразумительно. Но Мие так понравилась собственная затея, что она не унималась:

— Ну, папочка, в самом деле, давай поедем, а? Прямо сегодня! Юми-сан живёт в Тамура-тё, так что на обратном пути можно заехать на Гиндзу присмотреть украшения для причёски…

— В доме у Юми нет ничего интересного. Там только корзины плетут. Нехорошо мешать людям заниматься делом.

— Но мы только заглянем, всего на минуточку! А потом сразу на Гиндзу…

— На Гиндзу, с тобой? Да мне страшно, — ухмыльнулся в ответ Юкитомо.

Мия заигрывала со свёкром, как гейша с многоопытным покровителем, всем своим видом давая понять, что ей наплевать на условности и окружающих. Чем больше она оживлялась, тем мрачней и неприязненней становилась Суга.

Дело кончилось тем, что Юкитомо в тот же день отправился в гости к Юми, прихватив с собой Мию и Сугу. Стояла прозрачная осень, ясно светило солнце, и с высоты доносились пронзительные крики парившего в небе коршуна.

Лавка Ивамото стояла в проулке, в стороне от большой улицы, как раз между Тамура-тё и Синбаси. В чистенькой, только что перестроенной комнатке с дощатым полом стояло несколько новеньких корзин, сверкающих свежим чёрным лаком. На полу сидели пареньки-подмастерья. Они переплетали длинные тонкие бамбуковые стебли и затем накладывали поверх бумагу, чтобы не было щелей, и пропитывали её соком персимонов.

Ивамото дома не оказалось, он ушёл за заказом. Когда рикши подъехали к лавке, навстречу выбежала Юми, одетая в чистенькое лёгкое полосатое авасэ с сиреневой шёлковой лентой в строгой причёске замужней женщины. Она проводила гостей в гостиную, расположенную в глубине дома.

— Приходится трудиться со всеми наравне, а я пока мало что умею, вот и устаю ужасно, — сообщила она с жизнерадостной улыбкой на губах, разливая чай у жаровни. — А куда вы сегодня собрались?

— Да вот… Мне захотелось взглянуть, как ты тут обустроилась, а я старик, и мне всё труднее угнаться за молодёжью… Но я очень рад, что у тебя всё хорошо!..

— Спасибо вам, господин, — слегка поклонилась Юми.

Юкитомо пригласил Юми пообедать на Гиндзе, однако Юми вежливо отказалась, сославшись на неотложные дела. Впрочем, приглашая Юми, Юкитомо заранее знал, что так и будет. Гости пробыли в лавке всего час, потом откланялись. Юми попрощалась с ними у порога.

Не успели они сделать и несколько шагов по направлению к Добаси, как Мия не удержалась от замечания:

— А Юми-то наша уже… — И сделала ручкой жест, изображая округлившийся животик.

— Что?.. — растерянно моргнула Суга, словно её ослепил яркий солнечный свет. — А я ничего такого и не заметила…

Действительно, за всё время их пребывания в доме Юми так и не сняла с себя фартук из жёлтого шёлка… Сметливость Мии неприятно резанула Сугу, напомнив о её похотливой чувственности. И тут же в голове Суги мелькнула, подобно тени зловещей птицы, дикая мысль: а не от Юкитомо ли этот ребёнок?! Точно такие сомнения вечно терзали её, когда Мия была беременной.

Нет, не может быть! Суга понимала нелепость подобных предположений, однако мысль доставила Суге странное, мучительное наслаждение, — будто она дотронулась языком до больного зуба. Её буквально распирало от хохота — над обманутым Митимасой, а теперь ещё над Ивамото — холодного и прекрасного хохота ведьмы, терзающей животы беременных женщин…

Юкитомо же бодро вышагивал по дороге, опираясь на трость, — и даже не вслушивался в женскую болтовню. Он казался ужасно постаревшим, однако походка его оставалась по-юношески лёгкой, а спина идеально прямой.

На следующий год, летом, в последний день праздника Бон, Юми приехала в усадьбу Сиракава с младенцем. В тот же день по странному совпадению в усадьбу заявилась и Мия — тоже с ребёнком. Её Кадзуя был на два года моложе сводного брата Такао и на год старше первенца Юми, Наоити.

При виде гладкого, точёного личика Наоити Мия заулыбалась, сощурив глазки в щёлочки.

— Какой прелестный! — проворковала она. — Когда вырастет, отбоя не будет от девушек!

В её обворожительной улыбке было столько неподдельной теплоты, что даже осторожная Томо не могла сдержать ответной улыбки.

Не отрывая бдительного взгляда от Такао, игравшего с кормилицей в пятнашки, Томо с каким-то странным чувством разглядывала сыновей Мии и Юми, сидевших у матерей на коленях.