Цитадель

Рик просидел весь вечер в клетке, гадая, что стало с Майей и Ахмедом, и наблюдая за здешними обитателями. Это были крепкие, здоровые люди без видимых физических недостатков. Почти все волосаты как обезьяны и носили на лице растительность. Щеки и лбы покрывали ритуальные татуировки. Они говорили на том же языке, но с каким-то неуловимым акцентом, сопровождая слова горловым рычанием. Каждый носил при себе оружие и пускал его в ход по любому поводу. В выяснении отношений не церемонились, но конфликты затухали так же быстро, как и возникали, а недавние противники вскоре вместе смеялись над чем-то забавным. На Рика они вообще не смотрели, а если поглядывали, то как на животное. Один рабочий, проходя мимо, бросил ему сухарь.

За время наблюдений одна смена сменилась другой. Потом, когда вторая отработала свою норму, часть рабочих разошлась, а другие остались тут же. Вернулся белобрысый.

Он сразу подошел к клетке. Уперев руки в бока, крикнул:

– Эй, парни! Хотите немного развлечься?

Вокруг него мгновенно образовалась толпа.

– У нас вчера был интересный улов. Сверху скатились чумные мартышки. Поглядите-ка!

И он провел разводным ключом по прутьям решетки. Раздался лязг железа. Рик подобрался. Страха он уже не испытывал.

– Эй, мартышка! – крикнул белобрысый. – Говорить умеешь?

– Да.

– Значит, ученая!

Все покатились со смеха. Белобрысый стал кидать в Рика винты, целясь в голову.

– Умеешь на задних лапах ходить? А фокусы умеешь показывать?

– Сейчас я покажу тебе фокус, – процедил Рик и швырнул в белобрысого миску. Посуда почти достигла цели, но отскочила от поперечной перекладины вверх. Зеваки восторженно ахнули. Белобрысый отступил на шаг.

– Неплохо, – сказал он. – Я дам тебе шанс. Но не сегодня. Фома! Дай ему пожрать, а то его пальцем сломать можно.

Оранжевый человек с маской вместо лица кивнул. Рик заметил в толпе несколько таких же людей. Они прятали в перчатках и руки, но в остальном ничем не отличались от соплеменников.

– Но не сейчас. Позже. Пусть ребята развлекутся.

Белобрысый улыбнулся и ушел, предоставив толпе потешаться над Риком и кидать в него все, что взбредет в голову, начиная от запчастей и заканчивая объедками. Рик огрызался, но очень скоро понял, что именно этого от него и ждут: беспомощная агрессия доставляла этим людям особое удовольствие. Тогда он умолк и отвернулся. Рабочие покидали в него еще немного мусора, не забывая ругаться и обзывать, но поняв, что ничего не добьются, ушли.

Следующий день прошел без событий. Оранжевый приносил миску с желтой кашей и воду, и Рик сметал все подчистую, внимательно наблюдая за своим надсмотрщиком и другими обитателями сектора. Попытался завязать разговор, но оранжевый не отвечал. Только таращился окулярами. Однажды этот странный человек запрыгнул на стену и пошел по ней к потолку, чтобы спустить цепь. Рик не верил собственным глазам: оранжевый карабкался по стене как насекомое, чуть пригнувшись, помогая себе руками.

Никто к Рику в этот день не подходил, но взгляды, которые на него бросали, не говорили ничего хорошего. Рик чувствовал неладное и готовился – ел, спал и думал.

Утром следующего дня его разбудил металлический лязг. Белобрысый стоял возле решетки. Вдруг Рику вспомнились выступления Креза. Теперь он понял, что чувствовали верхние варвары, пойманные Патрулем.

– Доброе утро, мартышка!

Белобрысый открыл дверь клетки, отошел в сторону и сделал приглашающий жест:

– Прошу.

Рик вышел, стараясь сохранить достоинство. Окруженные толпой, они направились из цеха и вышли в точно такой же. Миновав пару однотипных залов, процессия двинулась по широкому тоннелю с овальным потолком. Рик догадался, что это здешний лучевой коридор. У самого пола коридор имел низкие оконца, в которых виднелись нижние помещения. Всюду кипела жизнь. Люди в оранжевых и грязно-желтых робах над чем-то трудились. Ездили грузовые тележки.

Из тоннеля вышли в большой зал, с настолько высоким потолком, что он расплывался из-за испарений и дыма. Зал имел форму овала, опоясанного по периметру мостиками и смотровыми площадками. Всюду толпились люди. В центре находилось возвышение неопределенной формы. Когда подошли поближе, стало ясно, что это – колонна, увенчанная статуей человека. Вернее, бюстом, без рук, с одной торчащей головой, при виде которой на Рика накатил сакральный ужас. Голова человека была залита красной краской, а на губах грубыми черными штрихами нарисована зубастая пасть. На лбу кто-то пририсовал третий глаз. Вокруг статуи исполняли ритуальный танец женщины, обнаженные по пояс, с ожерельями из гаек. Их кожа была черной от мазута.

– Слава Красному королю! – крикнул белобрысый.

– Слава! – Все присутствующие тут же опустились на колени и ударились лбами об пол. Потом они встали. На лицах чернела копоть. Из рядов выступил какой-то старик и крикнул:

– Приветствуем тебя, Корнеллиус!

Белобрысый поднял в знак приветствия большой разводной ключ.

– Реактор должен жить! – рявкнул он.

– Должен! – заорали вокруг.

– Реактору нужна еда!

– Нужна!

– Ему нужны души грешников! Пусть Красный король рассудит, кто согрешил сегодня!