Цитадель

Тварь на секунду остановилась и одной головой наклонилась к стреле. Другая продолжила смотреть на человека с холодной ненавистью. Секунду псина размышляла, затем подняла первую голову и с воем помчалась на Теонарда.

Поняв, что арбалетом с тварью не справиться, он покосился на лес, где можно спрятаться. Но псина слишком быстра.

Он согнул колени и расставил руки, готовясь к схватке с призрачным зверем. Мышцы надулись, лицо исказилось от ярости.

– Плохой день для смерти, – проговорил он и кинулся вперед.

Они схлестнулись, как вода и скала. Человека повалило на спину, он выставил руки вперед. Ладони уперлись в твердое и холодное. Прозрачная туша собаки съехала с ее же костей и наползла на человека. Арбалетчика окутало зеленым, вязким газом.

Мутная пелена с тела псины наползла на глаза, Теонард закашлялся и стал быстро моргать. Кулаки сжались на чем-то изогнутом и вытянутом. На него навалилась тяжелая масса, которой у призрака вообще не должно быть.

Человек напрягся, интуитивно отодвигая вытянутый предмет. Рядом с лицом щелкнула челюсть, Теонард отвернулся, потому, что из пасти зверя несло зловонием.

Когда тело псины вернулось на место, он обнаружил, что сжимает обеими руками костяную шею твари, в том месте, где она становится общей для обеих голов. Они поочередно тянулись к нему и пытались ухватиться длинными, совсем не призрачными клыками. Собака рыла когтями землю, иногда цепляла бока человека, оставляя неглубокие, но кровоточащие порезы.

Он скривился в бессильной ярости и принялся колотить псину коленями в живот. Удары попадали в призрачное брюхо, но до позвоночника не доходили.

– Чем тебя кормят? – простонал человек сквозь зубы.

Локти Теонарда предательски задрожали, на лбу выступила крупная испарина. Как только псина поняла, что победа близка, она с удвоенной яростью принялась клацать зубами.

С левой пасти прямо на щеку человеку капнула зеленая слизь. Он поморщился, но не отвернулся, потому что иначе не сможет видеть, как близко подобралась тварь.

Когда до носа остался всего мизинец, псина отклонилась в замахе и обеими головами кинулась на человека.

В момент, когда пара челюстей оказалась у самой его глотки, псина слетела в сторону. Мелькнуло темное пятно. Теонард почувствовал свободу и вскочил, морщась от полученных ран. Не опасных, но болезненных.

Он быстро огляделся. В нескольких шагах слева косматый, как медведь, ворг с упоением рвал и ломал кости псины. В стороны летела зеленая слизь вместе с бестелесными частями.

Ворг рвал и хрустел до тех пор, пока от твари не осталась бесформенная зеленая масса. Когда полузверь убедился, что существо достаточно раздроблено, он с тяжелым дыханием поднялся и повернул к Теонарду жуткую звериную морду. Глаза пылают, как летнее зарево, во взгляде удовлетворение на границе с безумием.

Человек отшатнулся, решив, что ворг сейчас и на него кинется. Тот зарычал по-медвежьи и оскалился.

– Тоже осколками притянуты, – прорычал Лотер хрипло. – Надо проверить.

– Чего проверить? – не понял человек и скривился, прикоснувшись пальцем к ране на боку.

Ворг раздраженно клацнул зубами.

– Талисман проверить, – гаркнул он и, опустившись на четыре конечности, помчался к эльфийке.

Каонэль справилась со скелетом – разрубила на четыре неравные части, и теперь те валялись по отдельности на камнях. Но подоспели еще двое, и серая вертелась, как юла, отбивая атаки призрачных тварей. У одного вместо кисти кривая сабля, и орудует он ею очень виртуозно. Только благодаря эльфийской ловкости призрачный клинок со звоном ударяется о камни, а не о ее голову.

Каонэль подскакивает, зависает в воздухе, словно скопа, обрушивая точные удары на головы скелетов. Но те умудряются вовремя исчезнуть и возникнуть уже в другом месте.

Подгадав момент, эльфийка сделала вид, что не заметила, как они оказались по бокам. Твари с хрипами ринулись к ней, надеясь взять в капкан. Когда оказались в шаге, эльфийка резко развернулась лицом к одному. Правая рука с мечом метнулась вперед и рассекла скелета надвое. Серая тут же упала на колено и пропустила клинок под мышкой. Она с нажимом довернулась – второй скелет тоже рассыпался на половинки.

Каонэль вскочила и завертела головой. В глазах чистая злость, на лице зеленые подтеки. Антрацитовый клинок поднят, готовый в любую секунду пронзать и рубить.

В тумане видно, как мелькают магические всполохи мелкинда, слышно, как в ярости орет Страг, кидаясь на призраков. От одного его крика можно поседеть и отдать душу богам, но призраки уже мертвые, поэтому одного устрашения мало. Среди зеленого тумана мечется еще более зеленое пятно гоблина. Не понятно, что делает, но после него скелеты падают и ползут. Слышны гул каменного тролля, хруст костей, вопли гарпии. Шум и крики остальных хранителей смешались со звоном оружия и топотом ног и лап.

Рядом хрустнуло, уши Каонэль прижались. Она резко обернулась и замахнулась клинком. Перед ней застыл ворг, в одной лапе голова скелета, в другой – его туловище. Он оттолкнул призрачное тело, а голову швырнул куда-то в темноту.