Цитадель

Не совсем всеобщей, надобно поправиться. В нее не вмешался отец Савари. Оценив происходящее, он подозвал к себе своих слуг и велел им собираться. Они не успели выполнить приказания, потому что прибежал тот, кого он поставил на стену следить за происходящим в округе. Слуга прошептал что-то на ухо иоанниту.

— Что?! — воскликнул отец Савари, — со стороны Иордана?

— Их много, они идут христианским строем, — отвечал слуга.

— Они несут орифламму?

— Флага я не смог рассмотреть.

Глядя на кишащее в поднятой пыли человеческое месиво старый госпитальер взвешивал обстоятельства этого странного утра. Когда было нужно он умел думать быстро.

— Форэ, — сказал он своему старшему слуге, рыжему детине лет двадцати пяти, — возьми еще двоих человек. Быстро поднимайтесь в башню. Захватите оттуда саладинова племянника. Заверните его в покрывало.

— Зачем он нам? — искренне удивился Форэ, но удивление его было недолгим. Отец Савари посмотрел на него так, что слуга понял, лучше в этой ситуации молча выполнить приказание.

— Вытащите его через тот вход, там за лестницей есть низенькая дверь. Вот ключ. И очень быстро Форэ! А вы, — отец Савари обратился к двум другим слугам, — будете ждать там с носилками.

Посол Арсланбек, решив, что его собираются убить, ретировался. Никто ему не препятствовал, ворота были открыты. От них до шатра султана было не более шести сотен шагов. Саладин вместе с братом сидели в седлах перед развернутым строем своей гвардии и напряженно смотрели в сторону замка, где решалась судьба их ближайших родственников. Достаточно было одного жеста, чтобы они атаковали замок. Время шло, раздражение и нетерпение нарастало. Над головами всадников проплыло несколько степных стервятников. Они летели в сторону замка. Нафаидин указал на них брату. Саладин ничего не ответил и нахмурился.

Из соблазнительно распахнутых ворот замка вылетел всадник.

— Это Арсланбек! — сразу же закричали в рядах мерхасов. Сразу же стало ясно, что дело обстоит плохо.

Посол явно спасался бегством.

В это время из других «ворот» замка, через давешний пролом, который так толком и не смогли заделать, выбрался отец Савари со своими людьми и беспамятным племянником сарацинского султана. Оставив позади сумасшедшую неразбериху, вызванную внезапной смертью графа Рено, госпитальер поспешил навстречу приближающейся со стороны Иордана конницы.

Глядя на нее издали можно было ручаться лишь за то, что она состоит не из мусульман. В сложившейся ситуации это было уже немало.

Подъехав поближе отец Савари узнал знамя Конрада Монферратского и возликовал. Судьба явно шла ему навстречу. В последние годы отношения Госпиталя и маркиза были неизменно дружественными.

— Мессир! — закричал старик еще издалека, — рад вас видеть.

Он был рад не только этой встрече, но и возможности приостановить скачку. Несмотря на то, что его лошади бежали ровной рысью, ему казалось, что из него вываливаются все его внутренности.

— Отец Савари?! — маркиз не скрывал своего удивления, — что вам понадобилось в этих пустынных краях.

— Дела милосердия ценнее в подобных филиалах ада на земле, чем в райских обителях.

— Воистину так, — криво усмехнулся маркиз, знавший цену любой риторике.

— Меня призвали, чтобы проводить одного юношу в последний путь, но выяснилось, что правильное лечение ему еще может помочь. Я покажу его нашим лекарям из госпиталя св. Иоанна.

— Судя по тому с какой поспешностью вы покидаете замок…

— Вы правы, маркиз, увы. По ту сторону этого не слишком надежного сооружения стоит сам султан Вавилона, хотя, насколько я понял, и не со всем своим воинством.

— Что Рено? — осторожно прищурив глаза, спросил Конрад. Разумеется его интересовала судьба Изабеллы, но впрямую спрашивать ему было трудно.

— Этот разбойник, знаете ли, мертв. И его смерть не самое удивительное из того, что я видел там.

— Не томите меня, святой отец, договаривайте.

Госпитальер вздохнул.

— Если бы я не знал, что это невозможно, я бы сказал, что его убила принцесса Изабелла. Или очень похожий на нее юноша. Может быть брат.

— Бодуэн еще ребенок.

Старик развел руками.

— Так вы говорите это произошло недавно?

— Только что. Воображаю, что там творится.

Маркиз поднял руку, давая своим людям приказ к движению вперед.

— Счастливого пути, святой отец. Держитесь вплотную к руслу этого ручья и выйдете прямо к моей переправе через Иордан.

— Благодарю вас, маркиз, — радостно запел госпитальер.

Всю дорогу из лагеря сюда к замку Конрад проклинал себя. Почему он сразу не бросился вслед за Изабеллой?! Встал в глупую позу гордой обиды, пусть, мол, она отправляется к своему Рено. А, оказывается, вот он для чего ей был нужен.

Вздымая целые облака пыли тяжелая конница Конрада Монферратского ворвалась на территорию замка как раз в тот момент, как через главные ворота в нее входили мерхасы Саладина.