Цитадель души моей

щеку (я пригнулся, чтобы выцелить меня сложнее было). Вот - «ток-ток… тц-ток-ток» -

цокают копыта лошади, подкова на левой передней ноге расхлябалась и болтается. Двое

арбалетчиков уже меня выцелили, но стрелять не торопятся – колеблются. В глазах у них

недоумённое ожидание – спросишь, - «чего ждешь?» - и не ответит, потому как сам не

знает: никто не стреляет, команды нет, а по собственному почину стрелять не привык. Вот

выстрелит кто первый – эти в тот же миг тетивы поспускают. Не профессионалы – те бы

вразнобой стреляли. Да и вообще – шваль, отребье. Отдеты – кто во что, а у крайнего

слева аж босые коленки сквозь прорехи штанов сверкают. Лесные братья – вот кто это –

разбойники, то есть. Теперь-то понятно, почему их так мало – кто с егерями знакомый

постеснялся бы восьмером только засаду на меня городить.

Поднял свой арбалет тот из разбойников, которого я в наиболее опытные

определил – наёмник бывший, похоже. Сказал бы, что легионер, но не жалуют в армии

арбалеты. Так что – наёмник. Удачный выстрел в его глазах прочитался раньше еще, чем

он приклад к плечу приложил, и я, не медля, завалился вправо, поводом морду лошадиную

изо всех сил перед собой заворачивая, и правым же шенкелем ей повернуть не давая.

Всхрапнула кобылка, с галопа сбилась, пошла боком и тут же – фьють – посвист над

головой – один болт выше прошёл, но один, только один! Задергалась на ходу лошадь,

завихляла и грянулась оземь, заходясь в истошном не ржании даже – крике, почти

человеческом. Я же еле успел в последний момент с правой ноги стремя стряхнуть и из

седла выпрыгнуть. Перекатился, встал на колено. Тот – опытный – уже успел арбалет

взвести и как раз снаряжал, со сноровкой, немалый опыт выдававшей: не болт на ложе

опуская, а наоборот – ложе к болту поднимая. Точно, наёмник. Может, даже и не бывший,

судя по более-менее приличной одежде. Из его подельников ни один еще даже взвести до

конца своё оружие не успел, ну так что же – получай приз.

Всё-таки узкая специализация на одном виде оружия, кроме несомненных плюсов,

и массу минусов имеет. А уж если из этого вида оружия еще и определённая тактика

вытекает, так и подавно. Вот и этот – видно ведь, опыта не занимать. И был я от него еще

далековато, и что делаю – никак не заметить не мог. Любой легионер в такой ситуации и

на таком расстоянии влегкую если бы и не увернулся, так хоть бы дёрнулся, смерть на

ранение разменяв. А этот – так и стоял столбом, продолжая безнадёжно опоздавший и

потому бесполезный уже арбалет поднимать, пока пугия ему аккурат в переносицу не

воткнулась. И хотя пугия у меня была только одна, а до остальных еще пасов десять

оставалось, особых затруднений у меня это не вызвало.

Успел я в какой-то момент назад взгляд бросить – и насчёт Эйнара успокоиться.

Поскольку его лошадь хоть и лежала лежмя в луже собственной крови посреди дороги, но

лежала не одна – чуть поодаль билась в агонии другая, а еще дальше и, почему-то, в

стороне от дороги, северянин разбирался с двумя спешенными разбойниками.

Есть еще один расхожий миф про егерей – что они от болта арбалетного

уворачиваться способны. Брехня. Болт, особенно поначалу, с такой скоростью летит, что

его и глазом-то проводить невозможно, не то, что увернуться. А вот проследить, куда

направлено остриё болта перед выстрелом, поймать по выражению глаз стрелка момент,

когда он тетиву спускает – и увернуться, уйти в сторону от линии прицеливания – вполне

реально. Или даже плоскость меча под эту линию подставить – но это уже сильно наудачу

и в расчёте на арбалет хороший (у плохого разброс может оказаться намного больше

ширины гладиуса). Тут арбалеты даже на быстрый взгляд издалека дерьмово выглядели,

но деваться было некуда – двое врагов заново снарядиться успели, когда я уже в трёх

шагах был. И выстрелили – одновременно. От одного болта я увернулся, а второй

пришлось на меч принять. Получилось! Благо, близко они были – пасов с пяти я бы на

такой фокус и за все блага мира не решился бы. Дернулся в руке меч, болт, взъерошив мне

волосы у виска, ушёл куда-то вверх, и третий разбойник, увидев такое, уронил уже почти

вложенный болт и принялся лихорадочно нашаривать новый, а четвёртый вообще драпака

дал в сторону болота. Пришлось потом беглеца из арбалета достреливать – третий как раз

успел снарядить его к моменту своей смерти.

Встал, в колени руками упершись, отдышался. Смотрю на Эйнара, и что-то не

нравится он мне. Противник у него только один остался и даже отсюда мне видно, какой

из него боец – дури много, сноровки мало – мечом машет, как дубинкой и чудо еще, что

сам себе ничего не отхватил. Бойцу уровня Эйнара на такое недоразумение даже

отвлекаться сильно не полагается – не больше, чем на то, чтобы комара прихлопнуть.

Однако ж впечатление такое, что норманн из последних сил держится, еле успевая

отбивать суматошные и беспорядочные удары противника – об атаке и не помышляет.