Цитадель Иерусалим (СИ)

Впервые за мои двадцать лет легионерской жизни в боях и осадах я осознал ужас кровопролития и разорения и сомнения , терзавшие меня в начале иудейского

похода вернулись ко мне опять , но я не мог остановить ни ярость своих товарищей , ни пламя жилищ , ни гибель моих соплеменников. Судьба моей матери , моих братьев , затерявшихся в хаосе жестокости и насилия не давали мне покоя. Ее еще молодое лицо с глазами полными слез в тот последний день нашего прощания , оставшееся в моей памяти все ярче всплывало в моей голове . Мне представлялись картины их растерзанных погубленных в пепелищах тел . Все , что происходило со мной стало переломным открытием , спрятанного глубоко в моей душе состояния , не желающего напоминать мне о себе

долгое время. Я как будто переходил из одной моей жизни в другую , давно ожидающей своего времени . Куда

41

девались моя гордость за принадлежность к сияющей непобедимости имперского могущества , моя долголетняя убежденность в ее законности . Я стал понимать . что в прежней жизни было знойно и душно и одиноко , а сейчас меня обтекал . как вода , прохладный и упругий ветер просветления . Так , должно быть, чувствует себя стрела , наконец -то вылетевщая из лука .

- Что с тобой брат , ты замер , как будто увидел наконец Медузу Горгону , я услышал окрик моего центуриона . Вперед ! У нас еще полно работы до конца дня !

И он быстро распорядился отвести пленников в лагерь. Торопитесь ! За пленных мы получим заслуженное вознаграждение . И скорей возвращайтесь назад!

Мы продолжали идти в глубь этого ада . Городская дорога приближалась к широкой , когда-то грандиозной площади , на которой всегда было место тысячам , собравшимся на праздничные молитвы. Передо мной открылся Храм. Закопченный, от пожарищ и костров Храм, напоминал старого , брошенного всеми величественного , владыку ,на котором обветшала лорогая одежда с прогоревшими черными дырами . Памятные мне с детства стройностью в белом мраморе ионические колонны валялись обрушенные огненной артиллерией и таранами . Можно было лишь угадать следы эллинистического изящества в осколках колонных резных капителий и широких лестницах . Даже уже нереальная тишина мира не могла бы сохранить сейчас Храм после того огненные языки охватили его вершину. Даже , шедшие со мной легионеры из моей манипулы , оказавшись перед этим трагическим зрелищем остановились как и я , не отрывая взгляда. Неожиданно ко мне приблизился сгорбленный человек , одной рукой он коснулся рукава моей туники , другой приоткрыл лицо . Он возник как будто из под земли. Я едва узнал знахаря , спасавшего моих слонов несколько месцев назад , так он был измотан голодом и жизнью в этом ядовитом воздухе. Он вероятно еще не был убит , не растоптан только

42

благодаря белому колпаку лекарей на голове . Непостижимым образом противники с обоих сторон щадили их даже на поле боя. В окружающем нас грохоте и кричащем шуме его голос ,обращенный ко мне , казался шепотом . " -Римлянин , ты помнишь меня , ты помнишь своего учителя , Рабби ? Он ждет тебя . Следуй за мной . " Он уверенно направился в квартал незаметной улицы , огибающей Храм стороной . Не раздумывая , не размышляя о последствиях на глазах у моих солдат , я молча повернул за лекарем , переступая через мраморные осколки и деревянные пепельные головешки. А из- за сохранившихся стен Храма продолжали вылетать тучи стрел . Им навстречу обрушивались горящие снаряды римлян из передвижных катапульт . Подняв над головой щит я продолжал идти за гонцом. То один ,то другой факел падал и шипел у наших ног , Я слышал грозные крики из щелей и трещин . - Сейчас мы вас поджарим дети свиней, - в слепой злобе кричали укрывшиеся в зданиях и факелы полетели в обратную сторону.

"Наверное, у защитников города сейчас уж нет другого выхода, как только погибать в убежищах . . Внизу их ждет смерть от удушья. Тут же можно заживо сгореть!" - думал я .