Цитатник бегемота

К стойке подошел очередной негр – точная копия двух предыдущих. Иван даже не удосужился посмотреть в окно: и так было понятно, что первый из тройняшек места своего пребывания не сменил.

– Привет, – равнодушно улыбнулся бармен, наливая негру.

Тот выпил, крякнул, бросил на стойку монетку, дружески кивнул бармену – тот спокойно кивнул в ответ – и неторопливо вышел из салуна. Никто не обратил на него никакого внимания. Иван посмотрел на бармена.. Тот равнодушно протирал стойку. Иван решил на всякий случай не расспрашивать о причинах странной амбивалентности отношения окружающих к совершенно одинаковым неграм.

– Так вот, – заговорил тем временем двойник, – по поводу еды. В разных местностях разные правила…

– Подожди, – перебил его Иван. Ему вдруг в голову пришла странная мысль – Успеешь еще рассказать… Послушай-ка, Билли, – обратился он к бармену, – а что, индейцы у вас тут появляются?

– Ты имеешь в виду в городе? – уточнил бармен. – Бывает такое, а как же. И в салун ко мне заходят другой раз. Только это не настоящие индейцы, понимаешь, а так – подделка…

– Как это – подделка?

– Гм… – сказал бармен. – Как бы тебе это объяснить… Понимаешь, во-первых, наш город – не то место, где они, настоящие индейцы, воины то есть, должны появляться, хоть здесь и находится центр мира.., или миропорядка, ежели угодно. У них хватает и тех мест, где они чувствовали бы себя вполне комфортно и действительно находились бы там, где должны. Сюда они попадают или по ошибке, хотя, сам понимаешь, никаких ошибок здесь быть не может, или по каким-то делам.., не знаю уж, по каким. Но бывают иногда и серьезные посещения, особенно когда приходят те, кто был до индейцев… или те индейцы, что чувствуют свою не-важность…

– Подожди, – ошеломленно проговорил Иван. – Что за бред ты несешь?..

– Трудно объяснить, – вздохнул бармен. Голос его неуловимо изменился, стал каким-то бесплотным. – Мы строим свой мир, основываясь на совершенно отличных от индейских позициях, и в принципе им нет места в нашем мире, как нам нет места в их. У нас различные цели и средства достижения этих целей. Благополучие человека, его место под солнцем, его обязанности и долг перед сущим мы представляем совершенно по-разному. Ничто не стоит на месте: мы пришли, чтобы сменить их, они сменили кого-то, кто был еще раньше. Но ничто не исчезает, и об этом тоже надо помнить…

Бармен замолчал. Ивану вдруг показалось, что воздух на мгновение затвердел, застыли и все окружающие, но вот мир дрогнул и поплыл в сторону, покачиваясь на волнах воображения. Лицо бармена, грустное и какое-то даже отрешенное, смазалось, потекло вбок, подернулось рябью и обрело новые черты. Иван хотел нервно хихикнуть – перед ним, невинно улыбаясь, стоял профессор, – но не смог шевельнуть ни малейшим мускулом лица.

Мир вокруг изменил свои краски. Только что он был серо-коричневым, затхлым, мглистым, в нем ползали унылые замшелые паразиты, озабоченные только одним – как бы сделать так, чтобы можно было много жрать и мало делать, и каждый искал свой уголок среди шершавых колючих зарослей, проход в беспечное мягкое нечто, очень личное и очень свое, при этом наглухо отгороженное от другого… и вдруг все стало Отдельным. Ярко-желтая земля, какая-то ухмыляющаяся собака, сидящая на задних лапах, тень от исполинской птицы… Иван очень хотел посмотреть, что это была за птица, но не смог ни поднять, ни повернуть головы…

– Что с тобой? – услышал он голос двойника, доносившийся будто бы из-под земли. – Перебрал, что ли?..

"Если бы", – хотел сказать Иван, но не смог. Во рту было сухо, тело сотрясала мелкая дрожь. Он попытался сглотнуть и закашлялся. Потом все-таки сумел поднять глаза. Салун был как салун. Иван поглядел на бармена. Билли был как Билли. Подумаешь.

– Из чего это у тебя виски? Из кактусов, что ли? – спросил Иван хрипло, поморщился и снова закашлялся. Двойник засмеялся. Бармен не обиделся.

– Не-ет, у нас не из кактусов, – солидно сказал он. – Вот у других – да, бывает, что и так. Его, понимаешь, те пьют, кто на настоящих индейцев похожим быть хочет… Говорят, для таких умников специальный дом дураков построили.

– Что-то я такое слышал, – пробормотал Иван.

Ему все еще было нехорошо.

– А по мне – как ни пытайся изменить что-либо в себе или в других, ничего не выйдет. Особенно, понимаешь, когда это касается других: тут даже и эти кактусы не помогут. Но здесь, понимаешь, не все так думают… И вообще, – продолжал бармен, наполняя стаканы Ивана и его двойника, – наш мир – это наш мир, и другого мы себе просто не представляем. Скоро по всей Вселенной будет точно так же, как у нас, на нашем Западе.