Цицианов

В письме А.Р. Воронцова от 6 февраля 1804 года читаем: «…Так как истребление их (дагестанцев. — В.Л.) дляспокойствия Грузии и около нее весьма желательно, то не полезно б ли было пленных из них, кроме тех, кои употребляются на обмен наших, чтоб при получении их после сражения не только близ Грузии не оставлять, ниже на Кавказской линии, так как сущих разбойников отсылать в Сибирь, где и употреблены бы быть они могли в заводских работах, о чем и собратья их, известясь, может, и опасались бы не жить в покое… О чеченцах также желательно бы было знать, так как о роде весьма беспокойном для стороны Кавказской линии, — не нужно ли и какой способ имеется об усмирении или также истреблении их?» [573]В представлении одного из первых лиц государства, человека весьма образованного, дагестанцы и чеченцы — сравнительно небольшие группы бандитов, которых можно просто-напросто перебить, в том случае если они не устрашатся ссылки в далекую Сибирь. В Петербурге не могли себе представить, что речь идет о целых народах, «истребить» которые невозможно. Разумеется, канцлер и в уме не держал действия, которые сегодня назвали бы геноцидом.

Цицианов решил «просветить» своих высокопоставленных коллег. 10 марта 1804 года он написал Чарторыйскому относительно возможности ссылки в Сибирь пленных горцев: «…Не могу не изложить перед вашим сиятельством затруднений, встретиться могущих при приведении в действие оного предначертания. Первое: редко азиятцы, а тем паче лезгинцы отдаются в плен живыми и за первую обязанность почитают, не оставляя раненых в руках христиан, увозить их. Второе: военная осторожность их, превышающая таковые других азиатских народов, и мастера выбирать местоположения выгодные не допущают наши войска делать на них нечаянные нападения, без коих плен никогда чувствительным быть не может, доказательством чему служит и то, что храбростью и искусством равных себе мало имевший, покойный генерал-майор Гуляков в пяти одержанных победах не мог сделать и 50 человек плена, кроме Белоканского дела, и то грузинской конницей, привыкшей добычу пленных почитать своей, хотя их я и отучил под Ганджой. И так, по мнению моему, когда плен помощью Божьей будет восходить до 200 человек, то в Сибирь их отправлять есть полезно, лишь бы там они большим числом вместе не были. Ко всему сему должно прибавить, что умножение казачьих полков здесь необходимо. Относительно чеченцев… имею честь сообщить, что осторожность наших войск, на кордонной страже стоящих, частые от нас набеги военной рукой на их равнины (кои не могут представлять столько опасности) летом для отнятия способа жать хлеб, стравливая его, а зимой и осенью для захвата скота без выкупа суть самовернейшие средства к усмирению сих разбойников, от оплошности наших войск новую храбрость и новую дерзость приобретающих, к стыду войска российского. К сему потребен подо мной начальник на линии — больше военный, нежели мирной, и штаб-офицеры, не по одному списочному показанию оными чинами называющиеся и не деяниями службу свою считающие, а летами, кои провели в службе, не отличаясь ничем, не имея к тому пылкого желания и не ища к тому случая. Все славные войска в Европе, как вашему сиятельству известно, стали на чреду славы своей только тогда, когда отличие и военные дарования, а не старшинство возвышало их в чинах и доставляло тем случай отличаться вящще и вящще к пользе службы» [574]. Как мы видим, Цицианов выдвинул план, который и был реализован впоследствии, — всяческое «стеснение» горцев, подрыв их благосостояния, бдительность войск на линии. Другими словами, речь шла о стратегии, впоследствии получившей название «правильной осады».