Цицианов

Нападения персов, горцев, междоусобицы стали причиной того, что крестьяне не чувствовали себя в безопасности и тысячами бежали в города, образуя там прослойку мелких торговцев или перебиваясь случайными заработками. Эти нищие и беспокойные горожане были всегда готовы к мятежу, в их среде вербовалось пополнение для воровских и бандитских шаек. Кроме того, они способствовали формированию целой системы перекупки практически всех товаров, что заметно повышало цены и парализовало сбор налогов с торговли, повышало налоговую нагрузку на «солидных» предпринимателей. Наконец, городская беднота застраивала город целыми кварталами убогих лачуг — рассадников заразы и преступности. Цицианов приказал всем крестьянам вернуться в родные деревни в течение двух месяцев, а помещикам — забрать своих беглых крепостных. Торговцев обязали доказать свою экономическую состоятельность и составить списки с указанием занятия и капитала. Для борьбы с повышением цен было предписано расправляться с перекупщиками. Предпринимались меры против хаотичной застройки: возведение новых зданий и ремонт старых разрешались только с согласия городских властей. При этом следовало стремиться к тому, чтобы улицы становились шире и прямее[524]. Но восточный властитель (а именно такую роль играл Цицианов) завоевывает почтение не только справедливой, по местным меркам, суровостью, но и милостью. Несмотря на свое желание очистить Тифлис и уездные центры от скопившихся в них люмпенов, главнокомандующий 23 ноября 1804 года предписал исполнительной экспедиции приостановить высылку крестьян из городов в уезды до весны, поскольку «теперь выполнять оное было бы бесчеловечно»[525].

Внимание Цицианова к хлебопашеству объяснялось прежде всего тем, что армия нуждалась в продовольствии. В 1802 году считалось невозможным вводить в Грузию более трех пехотных полков, поскольку большее количество солдат край просто не мог прокормить. Новый главнокомандующий сумел мобилизовать небогатые ресурсы края, так что пришедшие через Главный хребет восемь полков не испытывали крайней нужды в провианте. Кроме того, места расквартирования батальонов и хлебородные районы часто не совпадали, а перевозка хлеба затруднялась плохими дорогами и отсутствием эффективных транспортных средств. Организация же подводной повинности по российским образцам не представлялась возможной по целому ряду обстоятельств. Наличие запасов хлеба, возможность заготовки провианта в различных районах Закавказья облегчали ведение военных действий, развязывали руки командованию, буквально привязанному к складам и дорогам, по которым могли пройти обозы. Цицианов неоднократно обращался к старшинам-борчалинцам с внушениями, «чтобы сеяли пшеницу и ячмень в большом количестве, дабы избыток оного могли продавать в казну для продовольствия войск», но «они не только для продажи, но и собственно на содержание себя не имеют, а покупают оный в Карталинии». В октябре 1805 года он отправил им предписание, предупреждая, что в случае отказа сеять хлеб они лишатся возможности закупать его где-либо, «поелику они живут на землях не для того, чтобы оставлять их необработанными»[526].