Цивилизация классического Китая

Еще один легендарный рассказ, являющийся эхом первых проявлений буддизма в период правления династии Хань, дает нам пример той ценности, которой могло обладать нарисованное изображение. Однажды императору Минди из династии Хань (57–75) приснился сон. Он увидел, что перед ним стоит божество — огромного роста и, казалось, все покрытое золотом, возложенная на его голову корона сияла солнечным ореолом. Когда император рассказал об этом видении придворным, те подсказали ему, что божеством был, без всякого сомнения, сам Будда, которому поклонялись в странах Запада. Тогда правитель спешно отправил в Индию послов, которые привезли ему тексты и одно изображение. История продолжилась так: «Когда первый посол Цай Инь, привезя с Запада [учение] Кашьяпы и Матанги,[59] представил к престолу изображение и Шакьямуни, которое было написано правителем Удаяной. Император оказал ему великое почтение, найдя его абсолютно совпадающим со своим сном. Он приказал своим художникам сделать множество копий, чтобы можно было поклоняться им на террасе Цинлин Южного Дворца, и на самых высоких точках ворот Цайян, и в мавзолее Сяньця. Более того, в Баймасы (храм Белой лошади) стены были расписаны изображениями тысячи повозок и десяти тысяч всадников, которые тройным кольцом шествовали вокруг пагоды…»

Таким образом, в государстве Хань живопись была распространена. Говорят, что в период правления императора Хэди (89—106), совпавший с развитием бумаги, материала, который предпочитали китайские художники, произведений живописи стало достаточно много, чтобы начали появляться первые коллекции. В это же время появились и художники, которые получали вознаграждение от государства. Также известно, что в Лояне мода на портреты была распространена до такой степени, что невеста императора Шуньди (126–145) украсила свою комнату изображениями женщин, знаменитых своей преданностью и верностью. Из всех этих сокровищ остались только необыкновенные вышивки на шелке и несколько фрагментов настенной живописи, как, например, те, что находятся сегодня в музее Бостона. Также сохранились изображения забавных домашних сцен, найденные в погребениях во время недавних раскопок. Во всех этих случаях основа картины всегда была светлой. На ней в абстрактной манере изображались движущиеся люди и животные, причем для этого использовались три краски — зеленая, коричневая и красная. Умелое размещение сюжетов, двигавшихся в различных направлениях, расширяло и увеличивало пространство. Таким образом, уже в период правления династии Хань живопись постигла главные принципы, которые характерны для искусства Дальнего Востока: использование пустоты и подвижности взгляда зрителя.

Из того, что известно о живописи периода Хань, стоит отметить, что она изображала выдающихся личностей, а также торжественные или обычные эпизоды их земной жизни. Дерево или животное, которые сопровождали это изображение, прежде всего играли роль второстепенной детали, знака, который обозначал место действия или был скромным украшением. Все изменилось только в конце III в.: буддизм изобразил человека вне него самого и заставил посмотреть новым взглядом на бесчисленные облики мира, мимолетные, но одухотворенные.

По искусству владения кистью китайская живопись равна каллиграфии, как и литература, она изображает больше понятия, чем тела, а природу личностей больше, чем их фигуры, даже если она стремится воспроизвести реальность в общих чертах. В европейском Средиземноморье живопись возникает благодаря любованию человека телом, формами чувственного и материального мира. В Китае ее порождают мнемотехнические символы прорицателей. Вот почему живопись и каллиграфия оказываются в «мире знаков», подчиненном одному и тому же важному критерию. Речь идет о линии, о символическом знаке, поэтому оба этих искусства всегда остаются тесно взаимосвязаны. Чжан Яньюань отмечал в своих известных «Записках о знаменитых художниках ранних эпох» («Лидай минь хуа цзи»), написанных в 847 г., что просвещенные люди передают свои идеи либо посредством живописи, либо через литературу, поскольку оба этих средства выражения лучше всего передают мысль.

Для того чтобы оценить качества как живописи, так и каллиграфии следует пристально рассмотреть четыре важнейших фактора: структуру (гу-фа, дословно «кость»), «тело» (роу-фа, т. е. толщину или тонкость черт), «нерв», или «мускул» (цзиньфа, т. е. манера, по которой черты соединяются друг с другом, их связность), и, наконец, разум (ци), вдохновение, верность передачи самой жизни, которую художник может достичь, только заставив свое сердце биться в одном общем ритме с миром.