Цивилизация Мадонны

Советский дантолог А. К. Дживелегов утверждал: «Религия Данте… не была бы столь свободной, если бы сознания поэта не коснулась ересь». Но дантологи впадают в ту же ошибку, что и биологи — «средовики»: они начинают искать эту ересь вовне, выяснять, откуда она пришла, чем коснулась и с какой стороны. А она ниоткуда не пришла, она жила в самом Данте, в его душе, в его крови.

И. Бэлза удивляется, что в «Божественной Комедии» AMOR приобретает такие черты, которые никогда еще до Данте не приписывались богу любви. Перводвигателем Вселенной объявляется «Amor Divino». Св. Бернар Клервосский, о котором мы уже говорили, как о создателе культа Марии, и который отнюдь не случайно выступает в роли одного из вожатых Данте, наряду с Вергилием и Беатриче, призывает Данте обратить взоры к изначальной любви (primo amore). Раньше у Данте эти слова относились к Св. Духу как к одному из ипостасей Св. Троицы, теперь же Св. Бернар сопровождает их молитвой Богоматери. И в конечном итоге силой, которая управляет Вселенной, оказывается у Данте все же AMOR.

Это не «средневековая ересь». Это, скорее, Гесиод, у которого Эрот — сила любви, влекущая к себе элементы мироздания, космическое начало, посредством которого объединяется Вселенная. Это возврат к античному образу мышления. Это — Возрождение.

Просто звериную ненависть к Возрождению испытывал, подобно многим, ему подобным, православный фанатик А. Ф. Лосев, написавший толстую книгу с единственной целью оплевать эту славную эпоху. С извращенной точки зрения Лосева, Венера Боттичелли выглядит «слабой, бледной и разочарованной женщиной». Венера на картине, о которой идет речь, действительно, чувствует себя зябко и неуютно на холодном ветру, все еще дующем после ледникового периода Средневековья. Но у художника того же поколения, только прожившего гораздо дольше, чем Боттичелли, у Тициана, Венера уже настолько окрепла, что Г. Гейне смог сказать о ней: «Бедра его Венеры — это тезисы, гораздо более убедительные, чем те, которые были прибиты немецким монахом на дверях виттенбергской церкви».

К чести католической церкви надо сказать, что она, за исключением отдельных выродков, вроде Савонаролы, которого самого-то сожгли, как еретика, не видела для себя никакой угрозы со стороны венериных бедер, и наоборот, даже покровительствовала возникающей гуманистической культуре в лице своих высших руководителей, например, папы Николая V (1447 — 55). Но самым выдающимся меценатом эпохи Возрождения был папа Юлий II (1503 — 13). При нем Браманте начал воздвигать знаменитый собор Св. Петра, а Рафаэль расписывал потолок Сикстинской капеллы и залы Ватиканского дворца. Статуя Микеланджело «Моисей» должна была прославить и обессмертить самого Юлия II.

О Сикстинской Мадонне Рафаэля проникновенно говорил М. О. Меньшиков в своей статье «Вечно женственное» (эти слова, взятые у Гете, даны в заголовке статьи по-немецки): «Часто говорят, что это «идеализированное» лицо. Какая ошибка! Разве то, на что способна сама природа, не несравненно выше всякого нашего воображения, и разве может быть оно превзойдено? Никогда». «Всматриваясь часами в лицо Мадонны, …я ничего не мог себе представить более родного, более русского, чем это лицо. Именно русского, как это ни странно говорить о Рафаэле. Склад головы Мадонны не еврейский и не античный, это голова среднеевропейской, славянской девушки, русоволосой и темноглазой, с широким умным лбом и ясным, как раннее утро, овалом лица… Лицо Мадонны удивительно русское».

М. О. Меньшиков обратил особое внимание именно на расовый тип Богоматери. Необходимо отметить здесь, что как поклонение Богоматери, так и отвержение Ее культа в равной мере связаны с принадлежностью к определенным расовым типам.

Реформация против Возрождения