Цивилизация в переходное время

738 Это символ quinta essentia, тождественной философскому камню: круг, поделенный на четыре части и центр, или божество, простирающееся в четырех направлениях, или четыре функции сознания вкупе с единым субстратом – самостью. Здесь четверица имеет структуру 3 + 1: три зверино-демонических лика и одно человеческое лицо. Эта особенность нашей картины напоминает четверицу, которую Платон обсуждал в «Тимее», наряду с той, какую познал Иезекииль в видении четырех серафимов[465]. У одного, напомню, лицо было человеческим, а трое остальных предстали со звериными ликами. Этот же мотив встречается на некоторых изображениях сыновей Гора[466] и в эмблемах евангелистов, а также в четырех евангелиях (трех синоптических и одном «гностическом») и в четырех ипостасях христианской метафизики (Троица и дьявол). Структура 3 + 1 пронизывает всю алхимию – считается, что в том повинна Мария Коптская, или Иудейка[467]. Гете подхватил этот мотив и встроил его в сцену с кабирами в «Фаусте». Число 4 как естественное деление круга есть символ целостности в алхимической философии, и не следует забывать о том, что главным христианским символом тоже выступает четверица, которая в форме длинного креста имеет ту же структуру 3 + 1[468].

739 Данная картина, как и предыдущая, изображает столкновение двух несоизмеримых миров, вертикального и горизонтального, которые встречаются в одной-единственной точке – либо в намерении сеятеля распространить огонь по земле, либо во взгляде большого лица, устремленном долу.

740 Перейдем к тем четырем кругам[469], которые не являются глазами, и отметим, что только один – крайний слева – идеален по форме и однороден по цвету. Круг справа от рта – светлый с темным ядром; третий круг словно испускает беловатый пар, а четвертый наполовину скрыт потоком воды. Они образуют дифференцированную четверку в противовес недифференцированной огдоаде глаз и, если не принимать во внимание главное лицо на картине, составляют четверицу со структурой 3 + 1.

741 Трудно сказать, сколько в главном лице картины животного и сколько человеческого. Но поскольку оно воплощает собой «источник живительной влаги» (квинтэссенцию, aurum potabile, aqua permanens, vinum ardens, elixir vitae[470] и т. д.) и содержит, по-видимому, животный элемент, то сомнительность человеческих свойств здесь достаточно наглядна. Сразу вспоминается фигура, «подобие человека» над сапфировым престолом в видении Иезекииля[471], а также приходит на ум дикость Яхве, которая столь часто прорывается наружу в Ветхом Завете. В христианской иконографии Троица состоит из трех человеческих ликов (иногда изображаемых в виде трицефала), а четвертая ипостась – дьявол – традиционно предстает в полуживотном облике. Наша мандала, как кажется, комплементарна христианской целостности.

742 Заслуживает упоминания еще одна подробность: два нижних лица, пусть перевернутые, не являются отражением двух верхних, они явно выступают как независимые сущности, олицетворяющие нижний, а не верхний мир. При этом одно из двух верхних лиц светлое, другое же значительно темнее и у него заостренные уши. Вопреки такому противопоставлению вода течет равномерно, сверху вниз, в одном и том же направлении. Ее источник расположен не только над земной горизонталью, но и над средней линией картины, так что верхний мир оказывается источником жизни. Поскольку трехмерное человеческое тело обычно считается вместилищем жизни и силы, это обстоятельство компенсируется размещением источника в четвертом измерении. Вода вытекает из идеального центра. То есть четвертое измерение лишь внешне симметрично, а в действительности оно асимметрично (это обстоятельство имеет чрезвычайно важное значение как для ядерной физики, так и для психологии бессознательного).