Цивилизация в переходное время

999 Сами индийцы говорят без жеманства, и за ними стоит не метрополия, а триста шестьдесят миллионов жителей Индии. Местные женщины и подавно лишены самостоятельности, они принадлежат к большим семьям, по воле жребия и географии проживающим в стране под названием Индия. Им надо приспосабливаться, надо уметь разговаривать и вести себя в семье, когда двадцать пять – тридцать человек теснятся в крохотном домике, а всем заправляет старая бабка. Такие условия учат говорить скромно, осторожно, вежливо. Вот объяснение тихого, щебечущего голоска и смиренного, на наш взгляд, поведения. На нас теснота в семьях действует противоположным образом: люди становятся нервными, раздражительными, грубыми и даже агрессивными. Но в Индии иное отношение к семье – все серьезно, нет и намека на дилетантство или сентиментальность. Семья трактуется как необходимая форма совместного проживания – неизбежная, насущная и самоочевидная. Требуется религия, чтобы нарушить этот закон и сделать «бездомность» первым шагом к святости. Конечно, со стороны кажется, что с индийцами необыкновенно приятно и легко уживаться, особенно с женщинами; отражай стиль человека целиком[627], индийская жизнь предстала бы почти идеальной. Но мягкость манер и сладость голоса составляют также часть тайной дипломатии. Полагаю, что индийцы – обычные люди, а потому любые обобщения будут далеки от истины.

1000 На самом деле, в поисках конкретных сведений снова и снова натыкаешься на любопытное обстоятельство: нередко выясняется, что твой вопрос интересует людей меньше, чем рассуждения о твоих возможных мотивах или о том, как можно вывернуться из некоего затруднительного положения, не понеся урона. Скученность, несомненно, во многом объясняет этот широко распространенный и очень показательный недостаток индийского характера, поскольку лишь искусство обмана способно обеспечить уединение в толпе. Поведение женщины ориентировано на мать и на мужчину. Для первой она – дочь, а второму женщина умело позволяет ощутить себя мужчиной. По крайней мере, я не встречал здесь ни одного «линкора» (Schlachtschiff), столь типичного для западных гостиных, то есть дам, при виде которых мужчина чувствует себя приблизительно так же комфортно, как мышь, тонущая в холодной воде на голодный желудок.

1001 Индийцы хотят жить в Индии, и так им предначертано судьбой. Они так крепко срослись со своей землей, как нам и не снилось, несмотря на все наши идеалы и моральные усилия. Наши скитания еще не завершились. Англосаксы лишь совсем недавно перебрались с севера Германии на свою новую родину. Норманны прибыли из Скандинавии через Северную Францию намного позже, и то же самое верно практически для всех народов Европы. Наш девиз по-прежнему гласит: Ubi bene, ibi patria[628]. Благодаря этому девизу мы все – ярые патриоты. Поскольку мы все еще можем и хотим скитаться, нам кажется, будто мы можем привыкнуть к любому месту. Мы до сих пор не пришли к осознанию, что должны ладить с соседями в своем тесном пространстве, мы все еще думаем, что можем позволить себе ссоры, потому что «на Западе» всегда найдется свободная плодородная местность, если что-то пойдет не так. По крайней мере, так мы думаем, но эти мысли уже не совсем соответствуют действительности. Даже англичанин не обосновался в Индии навсегда; фактически он отбывает тут срок и пытается извлечь из этого пребывания максимум пользы. Отсюда все эти обнадеживающие, веселые, нетерпеливые, энергичные, сильные голоса людей, которые грезят во сне и наяву о весне в Сассексе[629].

XXIV. Чему нас может научить Индия [630]

1002 Индия расположена между азиатским севером и тихоокеанским югом, между Тибетом и Цейлоном. Она резко обрывается у подножия Гималаев и у Адамова моста[631]. Далее, с одного торца, лежит монгольский мир, а с другого – «райские» острова Южного моря. Цейлон столь же причудливо отличается от Индии, как и Тибет. Любопытно, что на обоих концах этого пространства мы находим «след слона», как Палийский канон[632] называет учение Владыки Будды.