Цивилизационные мифы Европы

«Золотой телец» стал идолом большей части человечества. Причем, увеличение прибыли является самоцелью экономического развития, а материальное благополучие – целью государственного управления. А для того, чтобы увеличивать капитал, богатство и материальное благополучие, необходимы средства и энергия людей, направленные на получение прибыли. Философия индивидуализма (или позитивизма) сыграла важнейшую роль в привлечении восторженных сторонников идеи паровоза, который катится по рельсам прогресса.

Ограничения свободы предпринимательства в виде монархий, империй, диктатур, религий просто убирались с исторической сцены, как убирались экономические конкуренты. Для борьбы с ограничениями предпринимательства и была создана идеология под названием «прогресс». Она постепенно расширялась, и в нее включались новые области в виде социалистических идей справедливости, равенства и братства, которые сыграли свою «позитивную» роль в двадцатом веке. В лоне социалистических идей появились националистические учения, которые так и назывались: «национал-социализм». Ну, а в борьбе с ограничениями предпринимательства в гражданской войне против фашизма, а потом и против коммунизма, было найдено универсальное идеологическое оружие, которое известно всем под названием «права человека».

Нельзя не обозначить еще одно универсальное и самое эффективное средство для перманентного увеличения прибыли: это наука. Именно с помощью науки воплощаются в реальность беспрецедентное увеличение капитала и возможности по управлению большими массами людей. Наука и прогресс стали синонимами в сознании большей части человечества. На самом деле, как мы отметили выше, наука – только средство для создания благоприятных обстоятельств для предпринимательства, а именно: перманентного изменения условий жизни.

Идеальные условия для предпринимательства просты: в жизни происходят постоянные модификации внешних связей (радио, кино, телевидение, машины, дома, ландшафт, дороги, мобильные телефоны, компьютеры, Интернет), которые приводят к постоянному увеличению потребления. Рост населения также положительно влияет на рост потребления. Война также является одним из средств капиталистической идеологии: она не только физически «убирает» конкурентов, но и становится локомотивом глобальных изменений. Чтобы построить новое, надо разрушить старое.

Религия отодвинута со столбовой дороги прогресса в историческую канаву прошлого. И не случайно: то, что когда-то считалось полезным, например, семейные традиции или осуждение полового распутства, стало ограничивать скорость общественных изменений. Религия всегда осуждала необузданное накопительство, эгоизм и бессмысленное потребление. Она стала препятствием безудержной лавине человеческих страстей, на возбуждении которых основаны капиталистические принципы «развития». Именно поэтому во время последних революций религия становилась объектом ликвидации и ограничений.

Людям предлагают иллюзии и мифы в виде несуществующей, но возможной свободы, потенциального, но недопустимого равенства. Братство, правда, исторически себя изжило, но геи на наших глазах вдохнули новую жизнь в это привлекательное понятие. Ну, а борьба за права человека и вовсе стала знаменем прогрессивного развития человечества, особенно в конце двадцатого века – знаменем свободы и освобождения от тирании в любой форме.

Вот как Тойнби увидел конфликт внутри идеологической химеры либерализма: «Неограниченная свобода ставит слабейших в безвыходное положение, а социальная справедливость не может быть приведена в действие без подавления свободы». Он считал, что конституции разных стран различаются только степенью притяжения к той или иной крайностям. И далее он неожиданно сообщает: «В вестернизированном мире середина двадцатого столетия эта смесь, какой бы она не была, неизменно носила название «демократии», поскольку этот термин, отысканный в эллинском словаре (где он часто использовался в уничижительном смысле), теперь стал обязательным тайным паролем для каждого уважающего себя алхимика. Использованный таким образом термин «демократия» был просто дымовой завесой для маскировки реального конфликта между идеалами свободы и равенства».

Термин «братство» Тойнби считал неприменимым к современному обществу, потому что для братства надо признать отцовство Бога. А общество, которое отвергает Бога, братским не назовешь. Так оно и есть.

Человечеству навязали идеалы свободы и справедливости так, как подвешивают морковку перед ослом, чтобы тот непрерывно двигался к цели, необходимой вознице. В конце реального пути морковку все же дадут, чтобы назавтра заставить осла снова послужить идеалам «свободы и демократии».

Так и человек, отказавшись от духовных идеалов, предпочитает принимать морковку как жизненную цель. И делает он это, не понимая смысла игры разума: хочу лучшей доли, поэтому верю в морковку. Себя как тягловую силу большинство людей не замечает. Сбрую и вожжи люди замечают тогда, когда от возницы получают удар плеткой.