Цивилизационные мифы Европы

Духовные ценности вырабатываются не из внешних законов, регулирующих поведение, а из внутренних убеждений, принципов и установок. Духовный человек не потому не убивает, что боится наказания, а потому что это противоречит его внутренним убеждениям и принципам. В своем поведении духовный человек руководствуется не страхом наказания, а установкой любви к ближнему, к себе и к Богу. Понятно, что духовный человек – это в подавляющем большинстве верующий в Бога человек.

Духовному человеку нет необходимости во внешних законах. Он и так их будет соблюдать и не нарушать нравственные нормы. Духовность проистекает из работы человека над самим собой. С другой стороны, соблюдение действующих законов никак не «напрягает» духовность человека: он будет соблюдать нормы общества без всякого недовольства и противодействия.

Духовность приобретается через самоограничение. Это свидетельствует, что духовный человек – есть высоконравственный человек. Он не только не нарушает человеческие законы, он их впитывает как молоко матери в детстве, но не из страха, который присутствует на ранних этапах воспитания, а из потребности делать добро, из потребности любви ко всему окружающему миру.

Нравственный человек отличается от духовного человека тем, что как только отпадет необходимость выполнять законы общества, то есть исчезнет страх перед наказанием, «нравственный» человек может стать свободным от ограничений и легко преступить закон. Что мы часто и наблюдаем в жизни, когда узнаем, что вроде бы порядочный и положительный человек вдруг кого-то убил, ограбил или изнасиловал. Нравственный человек не обязательно хороший, добрый человек, хотя может им быть. Нравственный человек – это человек с внешней моралью. Человек, который соблюдает закон формально из-за личной выгоды или из-за страха наказания.

Духовный человек не может себе позволить вести себя как животное, ни при каких обстоятельствах: ни при действии законов, ни при их отсутствии (например, в период революции), ни тогда, когда его окружают люди, ни тогда, когда он один.

Критерием духовности является совесть. Может ли быть человек с развитым духовным миром, но не верить в Бога? Да, может. Но редко и только в том случае, если этот человек слушает свою совесть и основывает свое поведение в соответствии с ее мерами. Хоть совесть для неверующего не является свидетельством голоса Бога в самом себе, совесть для неверующего является критерием истины и правильного поведения. Что это как не вера в истину, в добро и в красоту?

Совесть это камертон духовности.

Религия это всего лишь путь, набор способов и методов для преодоления духовных слабостей или страстей. Задача духовного человека не «победить» биологическое начало, а не дать животным инстинктам одержать победу над человеческим началом. Как его не назови.

Христианское понятие свободы.

«Человеческая мера свободы

и есть любовь к Богу,

приносящая человеку спасение»

Спиноза.

Изотерический христианский смысл понятия свободы означает личностное состояние глубокой веры в Бога. Позволю себе нескромность определить свободу как состояние «с волей Бога» в душе.

Свободный человек – это человек, который обрел душой Бога. Нашел Бога в своей душе. Или еще как угодно, но предельно просто по смыслу – человек тем более свободен, чем более он соизмеряет свои поступки и мысли с волей Бога.

Для того, чтобы эту мысль донести до сознания атеистов смысл предыдущего высказывания можно выразить словами: человек свободен тогда, когда соизмеряет свои поступки с совестью.

Стремление избежать страха смерти, голода, холода, стяжать деньги, построить карьеру является основой, которая определила правовую характеристику свободы. Однако, это скорее неудачная попытка заменить рабство, как принуждение, свободой, как равенством всех перед законом. То есть тем же принуждением, но в другой форме: в форме закона. После великих буржуазных революций в сознании европейцев происходит подмена смысла: свобода воспринимает не как осознанная необходимость веры в Бога и следование его заповедям, то есть любви, а как осознанная необходимость исполнять закон.

Поменялись приоритеты: вместо Бога на пьедестал справедливости поставили закон. Если раньше все равны были перед Богом, то сегодня все равны перед законом. Такой перевертыш в сознании сделать было легко – слишком много мерзостей в Европе делалось от имени Бога и во имя его. Этот перевертыш смыслов и значений известен всем под названием «права человека».