Цок

Тогда Маша не придала большого значения словам Тыквы, решив, что та, как настоящий друг, просто поддерживает её и утешает в присущей себе манере. Как жестоко она ошиблась, полагая, что Карина может бросаться словами!

Пожалуйста, результат на лицо — её бывший муж и ещё вчера удачливый президент банановой республики «Парагвай» сегодня превратился в падшего духом нищего алкоголика. Нда… Потерпелов. Словно в подтверждение мыслей, Маша услышала жалобный голос Вадима:

— Мона, дай коньяку, а?

— Не дам, — твёрдо ответила она. — Не кисни, что-нибудь придумаем. В конце концов, Карина Зацепина — моя лучшая подруга. Я с ней поговорю.

— Боже, — застонал Терпилов, — ну о чём ты с ней будешь говорить?! У нас же контракт! Его нужно выполнить. Мона, это бизнес! Понимаешь? Твоя Карина пошлёт тебя куда подальше, и правильно сделает. Я бы сам на её месте требовал… Господи, ну за что мне всё это, а?

— Значит, есть за что, — тихо проговорила Маша и поставила на стол бутылку с остатками коньяка.

Глава шестая Цок!

Терпилов прикончил пузырь и отключился. Заснул прямо за кухонным столом, положив голову на руки. Маша прикрыла форточку, забрала перерисованную иллюстрацию, погасила свет и вышла, осторожно затворив за собой кухонную дверь. Вернувшись в комнату, взглянула на часы. Без пяти два. Неужели прошло всего три часа?

Розовая бумажка, всё ещё остававшаяся на ковре, в слабом свете торшера мерцала серебристо-чёрными буквами: «ЗАВТРА В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ. ПАРОЛЬ — ЦОК».

Предо… Кто же он такой-то и что ему надо, чёрт побери?

Маша после событий сегодняшнего вечера уже ничему не удивлялась, потому, прочитав записку, только и подумала — завтра так завтра. Она уселась на диван, подвинула к себе старенький дисковый телефонный аппарат и набрала номер Карины.

Гудков через пятнадцать с того конца провода раздалось сонное:

— Алло?

— Карин, извини, что так поздно. Это я.

— Гуляева, да ты сбрендила. На часы смотрела?! — крикнула в трубку Зацепина.

— Слушай, не ори, а? Соседей перебудишь, — уставшим голосом проговорила Маша.

— Каких соседей, киса? У меня ж свой дом.

— Точно, прости…

— Эй-эй-эй, подруга? Да у тебя что-то стряслось? — голос Карины изменился, теперь в нём чувствовалась тревога. — Ну-ка, выкладывай быстренько.

— Хорошо… — Маша собралась с мыслями, чтобы отбросить переполнявшие её чувства. — Терпилов у меня.

— Ночью? Вы что, помирились? — не очень искренне удивилась Тыква.

— Ой, вот только не надо строить из себя принцессину целкость, — возмутилась Маша. — Скажи честно, это ты его развела? На кактусах?

В ответ раздался радостный вопль:

— Что, уже?! Ну, подруга, порадовала. А я ещё не в курсе. Ура, моя текила сработала! Да-а, ради такой новости стоило разбудить. Мерси тебе, дорогуша.

— Слушай, Карин, зачем ты с ним так, а? Это ведь жестоко, — в Машином голосе звучала горечь.

— Жестоко? Да ты сбрендила, цыпа! Не помнишь, что я тебе летом обещала? — вот теперь Карина удивилась всерьёз. — Этого ублюдка прилюдно высечь мало, а ты жалеешь, что он лишился своего поганого бабла. Вспомни-ка, сколько лет это чудовище тебе нервы трепало? Знаешь, Гуляева, я тебя не понимаю.

— А вдруг он на себя руки наложит? — неуверенно проговорила Маша.

— Кто? Терпилов? — оглушительно рассмеялась в трубку Тыква. — Я тебя умоляю! Более циничного козла я в жизни не встречала. Вот увидишь, этот подонок отделается лёгким испугом. Ну и, конечно, потерей бизнеса. Который теперь мой. Мой! А твой разнесчастный Вадик — скользкий, как недоваренный угорь. Машка, не переживай за него. Просто поверь мне: он этого не стоит. Ты даже не представляешь, как меня обхаживал, чтобы контракт для себя повыгоднее состряпать. Нет, об этом тонким творческим натурам типа тебя лучше не знать. Иначе совсем расстроишься.

— И т-ты… — у Маши задрожал голос.

— Дура! — вновь воскликнула Карина. — Да я с твоим Терпиловым по нужде на одно поле не выйду. Ты ж в курсе, что он в интересах своих тёмных банановых делишек перетрахал всех старых дев из налоговой и санэпидстанции? Нет, Машка, так настоящие мужики себя не ведут. Покойный Прицеп хоть и был порядочной свиньёй, но до того, чтобы калечить и так скукоженные душонки несчастных одиноких тёток, не опускался никогда. Постреливал, мерзавец, направо и налево, это было, взятки распихивал — признаю, но ради бананов совестью торговать? Увольте. Поэтому мы к вам на свадьбу и не пошли. Зацепин после одного дельца Терпилова знать не хотел. Грохнул бы, если б не ты со своей чёртовой любовью. Пожалел урода. Так что, Гуляева, ты ему жизнь однажды уже спасла.

— Да? Узнаю много нового, — прошептала раздавленная известиями Маша.

— Не рыдай, старуха! — попыталась ободрить её Карина, почувствовав напряжённое состояние подруги. — Всё, что ни делается — к лучшему. Теперь этот упырь, лишившись своих капиталов, отвянет от тебя навсегда. Неужели ты не этого хотела?

— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Наверное, этого… Всё равно жалко. Человек же.