ЦРУ и контроль над разумом

Внезапно в академиях возник огромный рынок новых грантов, когда Сид Готлиб и его сотрудники стали финансировать проекты, связанные с ЛСД в престижных исследовательских организациях. К следопытам из ЦРУ, интересовавшимся этим препаратом, относятся: группа Боба Гайда из Бостонского психиатрического центра, Гарольд Абрамсон из госпиталя Маунт-Синай и Колумбийского университета в Нью-Йорке, Карл Пфейфер из Иллинойсской медицинской школы, Хэррис Исбелл из Исследовательского центра по борьбе с наркоманией в Лексингтоне, штат Кентукки (финансировался NIMH), Луис Джолион Уэст из Оклахомского университета и группа Гарольда Ходжа из Университета в Рочестере. Управление скрывало свое участие, пропуская деньги по двум каналам: через фонд Джозайа Мейси-мл. — богатую организацию, выполнявшую посреднические функции только в течение одного-двух лет, и семейный фонд медицинских исследований Гешиктера из Вашингтона, глава которого Чарльз Гешиктер выполнял для ЦРУ ряд услуг на протяжении более чем десяти лет.

Руководство TSS интуитивно осознавало, что связи с ЦРУ не следует афишировать. В соответствии с исследованием, проведенным в 1955 г., они могли только «предполагать», что советские ученые тоже понимали «стратегическую важность» препарата и были в состоянии сами его изготавливать. Но они не желали подталкивать русских к созданию собственной программы по ЛСД или же к принятию мер противодействия.

Секретность, соблюдаемая ЦРУ, диктовалась также необходимостью считаться с общественным мнением в своей стране. Как отмечалось в 1963 г. в докладе Генерального инспектора, «исследования в области манипулирования поведением человека рассматриваются многими медицинскими авторитетами и авторитетами в сопряженных сферах как неэтичные с профессиональной точки зрения».

Поэтому открытость могла стать угрозой для внешних исследователей. Более того, Генеральный инспектор ЦРУ заявил, что раскрытие некоторых сторон деятельности, проводимой в рамках программы MKULTRA, могло бы вызвать серьезную отрицательную реакцию среди американской публики.

В Бостонском психиатрическом центре имели место различные уровни открытости. О том, что ЦРУ финансирует программу госпиталя по ЛСД с 1952 г. в размере порядка 40 тыс. долларов в год, официально было известно только Бобу Гайду и его шефу, главному врачу. Однако, по мнению другого члена группы Гайда, д-ра Дешона, руководство центра представляло себе, каков реальный источник поступающих денег. Он сказал, что у него нет повода возражать против этого, что никому не давался препарат без согласия человека, без подробного объяснения его действия. На самом деле сотрудники госпиталя рассказывали добровольцам кое-что о природе экспериментов, но ничего не говорили о его источнике и целях. Ни одному из подопытных не было известно, что эксперименты над их разумом оплачивало ЦРУ и собиралось использовать результаты в собственных целях; в то же время у большинства сотрудников просто отсутствовала информация.

Подобно Гайду, большинство исследователей испытывало ЛСД на себе. Многие полагали, что они получают реальное представление о том, что значит быть психически больным, приобретают сведения, полезные для медиков-профессионалов. Гайд организовал многопрофильную программу, совершенно неслыханную в то время, собравшую вместе психиатров, психологов и физиологов. В качестве испытуемых они использовали друг друга, пациентов госпиталя и добровольцев — в большинстве своем студентов — из бостонского ареала. Они проделали ряд экспериментов, в процессе которых исключали одну переменную за другой. Выдавая себя за представителей фондов, сотрудники проекта MKULTRA часто посещали районы будущих исследований, проводя там свои наблюдения, выбирая одни и отвергая другие. Один из сотрудников управления, который сам несколько раз отправлялся в «странствие» под наблюдением Гайда, вспоминает, как он и его коллеги неоднократно встречали ценные блоки информации, ранее обнаруженные кем-либо из других групп, например Гарольдом Абрамсоном, и предлагали Гайду провести повторный опыт, который позволил бы найти ответ на вопрос, представляющий интерес для ЦРУ.

Невзирая на такие отклонения, основная масса исследований проводилась в соответствии с составленным планом. Наблюдения показали, что, в то время как одни испытуемые становились, казалось, шизофрениками, с другими этого не происходило. К удивлению исследователей, настоящие шизофреники слабо реагировали на ЛСД; реакция имела место только при очень больших дозах. Как установила группа Гайда, характер реакций человека определялся, главным образом, структурой личности (установкой) и окружением (обстановкой), в котором происходил прием препарата. Важную роль играли также ожидания человеком того, что должно произойти. В наибольшей степени при приеме ЛСД наблюдалась тенденция к усилению свойственных человеку особенностей, часто доведению их до самого крайнего выражения: слабое подозрение могло вырасти в сильнейшую паранойю, особенно в присутствии людей, которые воспринимались в качестве угрозы.