Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

На этом переходе Адмирал не сходил с мостика и буквально не отрывался от бинокля. На мачте «Суворова» то и дело поднимались сигналы с замечаниями кораблям, нарушавшим строй. 13 ноября флагманские и корабельные штурманы на «Суворове» обнаружили, что из-за неуточненного течения они ошиблись в расчетах и проскочили 30 миль на юг от устья реки Габун, куда направлялась эскадра.

При этом без традиционного праздника Нептуна, поскольку не заметив пересекли экватор и перемахнули в южное полушарие. «Суворов» развернул эскадру на север, снова пройдя экватор (праздновать решили на обратном пути), привел в 18:00 эскадру к устью реки Габун, встав на якорь вне территориальных вод Франции.

Обрадованный этим обстоятельством вице-губернатор прибыл на «Суворов» с «массой цветов и добрых пожеланий. Видимо, глубоко счастлив, что мы не вошли в реку… в Libreville проживает английский консул, который не упустил бы случая снова завопить о нарушении нейтралитета… И это — союзники!..»^{171}

17 ноября Адмирал получил через адмирала Авелана предупреждение английского правительства о том, что в районе порта Дурбан на юге Африки работают флотилии английских рыбаков, а потому крайне нежелательно повторение Гулльского инцидента.

На эту телеграмму Рожественский ответил нешифрованной, то есть доступной для чтения на всех промежуточных станциях телеграммой, которая гласила, что суда дурбанских рыбаков, пытающиеся прорезать строй эскадры или вообще приблизиться к ней на дистанцию минного выстрела, будут беспощадно уничтожены, о чем он попросил уведомить английское правительство для сообщения надлежащих инструкций рыбакам. После этой телеграммы на пути русской эскадры никто больше рыбку ловить не пытался.

Затем Адмирал был извещен ГМШ, что его встретит португальский пароход с войсками. Полагая, что пароходом будет передано какое-то важное сообщение, Адмирал решил идти в бухту Грейт-Фиш-Бей — единственную на побережье Африки крупную португальскую бухту, доступную для кораблей с большой осадкой, где португальский пароход мог рассчитывать соединиться с эскадрой.

И снова ни слова о положении на сопках Маньчжурии и в Порт-Артуре.

18 ноября в 16:00 по сигналу с «Суворова» эскадра стала сниматься с якоря. «Суворов» вел эскадру дальше вдоль неведомых берегов Экваториальной Африки.

По сигналам с флагмана корабли перестраивались, совершая различные эволюции. С офицерами и матросами постоянно проводились занятия по повышению боевой подготовки. Из-за отсутствия сведений с театра боевых действий у офицеров флагманского корабля, да и всей эскадры, создавалось впечатление, что, выпихнув эскадру из Балтики, ее судьбой совершенно перестали интересоваться и она уже забыта.

Это действовало угнетающе. 

Лучше бы было так!

Но сейчас, через 100 лет, можно с определенностью сказать: лучше бы было так! Пусть бы забыли. В феврале зато во Владивостоке бы были. В целости! А если бы Того по дороге сунулся без ремонта и с шимозой обыкновенной — его сложности.

В кают-компании «Суворова» постоянно обсуждался вопрос о том, каковы результаты переговоров о предполагаемой покупке Россией чилийских и аргентинских броненосных крейсеров, которые, по замыслу, должны были усилить линейное ядро эскадры.

Офицеры эскадренного броненосца «Князь Суворов» и чины походного штаба Командующего 2-й эскадрой флота Тихого океана

Во 2-м ряду третий слева В.В. Игнациус, пятый — А.П. Македонский, между ними, по-видимому, К.К. Клапье-де-Колонг. В 3-м ряду (между Игнациусом и Колонгом) пятый от колонны — П.А. Вырубов, в правом углу наверху второй справа — Н.И. Богданов. После Цусимского боя из группы остались в живых пять человек.

На одном из обедов в кают-компании, на котором присутствовал Адмирал, священник броненосца отец Назарий обратился к Рожественскому с вопросом, есть ли надежда на присоединение этих крейсеров к эскадре. Рожественский, зная, что с приобретением крейсеров ничего выйти не может в принципе, резко ответил священнику: «Тот, кто распускает слухи о покупке этих крейсеров, повторяет наглую ложь!»

Жара спадала, по ночам даже было холодно, вахтенные стали надевать тужурки. Перемена климата не прошла бесследно: на «Суворове» три офицера простудились. Стояла облачная погода, юго-восточный пассат, дующий из Антарктиды, развил крупную зыбь.