Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

— Не хорохорьтесь, дорогой! Я здесь — председатель, мне — честь приветствовать “майора” от лица всех! — смеялся старший офицер, капитан 2-го ранга Македонский.

— Исполать вам, коли вы становитесь во главе движения!.. — басил лейтенант. — На нас рассчитывайте! Нашелся же человек, что не плюет врыло! Надо такого уважить!..»^{173}

1 декабря за ночь ветер несколько стих. В 05:00 начали погрузку баркасами, так как из-за зыби подвести угольщики к борту броненосцев было еще невозможно.

Около 11 часов утра майор, теперь уже легендарный майор, приехал с визитом к Адмиралу на «Суворов». Невзирая на чин его встретили как настоящего губернатора. Майор завтракал у Адмирала, затем его чествовала кают-компания по программе Македонского и Богданова. Оркестр играл германский гимн. Почувствовав себя среди своих, майор последними словами ругал англичан, которые вооружают туземцев и натравливают их на немцев.

Майор говорил сущую правду. Лейтенант Вырубов в письме домой из Ангра-Пекена вполне подтверждает его слова:

«Сегодня пришел пароход с немецкими войсками. Оказывается, англичане снабдили оружием и направили на немцев воинственное пограничное племя черномазых. Нечего сказать, любезные соседи! Бедные немцы только что справились с Гереро, а тут опять готова неприятность.

Ангра-Пекена после Танжера — первый порт, откуда нас не просят честью; немцы даже рады нашему приходу. Вообще, это единственная нация, которая действительно нам много помогает. Французы оказались просто пр…»^{174}

Так что взаимопонимание было полным. По окончании обеда, прошедшего, как сказали бы сейчас, в теплой и дружественной обстановке, майора со всем решпектом под звуки салюта и германского гимна под руки спустили на германский катер «Алерт».

Весь день и большую часть ночи продолжалась погрузка угля. Ветер стих, но 2 декабря около 03:00 снова вдруг заревел с силою настоящего урагана. Угольные транспорты с размаху било о бронированные борта кораблей. Рос список поломок и аварий.

К 7 часам утра ветер внезапно стих. Флаг-капитан и флагманский артиллерист полковник Берсенев от имени Адмирала нанесли ответный визит майору-губернатору, а также командующему местными немецкими войсками и командиру прибывшего из Германии для усмирения туземцев экспедиционного отряда. Оба командующих были также майорами. К полудню оба последних майора прибыли на «Суворов». Снова салюты, германский гимн, тосты в кают-компании за победу над Японией, за искоренение желтой опасности и за погибель Англии! (А ведь как славно бы было! Добавить бы только к этому списку некоторые из бывших колоний.)

Как бы в ответ на эти тосты и пожелания в Ангра-Пекену из Капской колонии пришла английская канонерка. Ее командир немедленно прибыл на «Суворов» к Адмиралу и напомнил, что тот слишком долго стоит в бухте нейтральной Германии. Адмирал, проявляя ангельское терпение, как можно вежливее намекнул бравому британцу, что его дело беспокоиться об английских владениях. Тот не менее вежливо заметил, что он лишь хотел напомнить Адмиралу правила международного нейтралитета. С этими словами англичанин откланялся. Когда его катер отходил от «Суворова», броненосец салютовал английскому флагу в 9 выстрелов.

Жаль, не в упор. Одним будущим натовцем было бы меньше. 

Высота 203

В Ангра-Пекене никаких сведений о ходе войны получить не удалось. Старые английские газеты, обнаруженные в маленьком немецком поселке, содержали сведения трехмесячной давности.

3 декабря из Капштадта пришел почтовый пароход. В одной из местных английских газет о русско-японской войне была маленькая заметка: «После долгих и упорных штурмов японцы овладели под Артуром высотой 203, которую русские называют “Vysokaia”.

Сердце капитана 2-го ранга Семенова упало: он понял, что артурской эскадре конец:

«— Высокая? Это где же? — спрашивали меня в кают-компании.

— Это на северо-западном углу нашего сухопутного фронта… — отвечал я, не вдаваясь в подробности.

— Высокая? Это — что же? — спросил адмирал каким-то странным тоном, пытливо заглядывая мне в глаза.

— Это, может быть, конец крепости, и во всяком случае — конец эскадре. С нее — все рейды и порт как на ладони…» 

Русско-германские симпатии не вчера родились

«4 декабря в 9 часов 30 минут утра, погрузившись углем “по уши”, покинули гостеприимную “майорскую” бухту с тем, чтобы, никуда не заходя, добраться до Мадагаскара».