Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

«…Потому что раненый флаг-капитан чувствовал себя не в силах командовать эскадрой…»

О своей невозможности осуществлять командование Адмирал, отвечая на комиссионный вопрос, даже не счел нужным упоминать. Это было слишком известно.

Приведем теперь завершение ответа Адмирала на вопрос 56.

О передаче командования: «не был к тому расположен»

«На броненосце же “Император Николай I” не подняли моего флага, как я заключаю из последовавших движений, потому что командовавший 3-м отрядом броненосцев, получив приказание принять командование эскадрой, не был к тому расположен, находя, вероятно, что командование эскадрой связало бы движение его флагманского корабля. По свидетельству участников боя, он, зная о беспомощном положении “Суворова” и о гибели “Ослябя” — флагманских кораблей броненосной эскадры, долгое время не видел сигнала о передаче ему командования, который был поднят на “Буйном” и отрепетован крейсерским отрядом.

А когда содержание этого сигнала было сообщено ему словесным приказанием, переданным командиром миноносца, приблизившегося к борту “Николая I”, тогда он, вступив {не ранее удаления главных сил неприятеля) в голову уцелевших наших броненосцев, прибавил ход до полного, развил 11¹/₂ узлов, при каковой скорости, без сомнения, не мог держать оставшуюся эскадру соединенно и скоро растерял ее».

Добротворский — путь на юг. Шанхай или Манила?

«Вопрос 57. Отчего “Буйный”, имея сигнал: “Адмирал на миноносце”, в 6 часов 35 минут повернул на зюйд от эскадры (рапорт капитана 1-го ранга Добротворского)?

Ответ. Я не знаю, шел ли миноносец “Буйный” на юг 14 мая в 6 часов 35 минут вечера, и очень сомневаюсь, чтобы бывший командир крейсера “Олег”, капитан 1-го ранга Добротворский, вел в то время запись курсов миноносца “Буйный”.

Я думаю, что “Буйный” следовал, насколько позволяла ему расстроенная машина, за адмиралом, которому передано было командование эскадрой, хотя, может быть, и менял курсы, чтоб уклоняться от неприятельского огня.

Я имел возможность совершенно убедиться в том, что движениями “Буйного” капитан 1-го ранга Добротворский не мог быть настолько введен в заблуждение относительно моих намерений, чтобы иметь право проявить неповиновение несшему флаг на “Олеге” контр-адмиралу Энквисту и увести свой корабль по направлению к Шанхаю в предположении, что путь на юг был указан в 6 часов 35 минут вечера курсом “Буйного”, на котором я находился.

Предположение это было бы совершенно произвольным, так как вполне точно установлено, что с “Буйного” вместе с сигналом о передаче мною командования было сигналом же отдано и последнее приказание — идти во Владивосток, каковые сигналы были репетованы “Олегом”». 

Что на самом деле горело на броненосцах?

«Вопрос 60. Какое дерево и материалы горели главным образом на судах во время боя?

Ответ. На тех кораблях 2-й эскадры, по которым в бою 14 мая неприятель сосредоточивал артиллерийский огонь своих отрядов, зажигались разрывными снарядами деревянные шлюпки, палубы, чемоданы, а также тросы, брезенты и койки, употреблявшиеся вместе с сетями для защитных преград, хотя именно на всех расстреливавшихся неприятелем судах шлюпки, окрашенные с примесью трудно воспламеняемого состава, были наполнены водой, палубы, пропитанные жидкостью Новосельского (испытанною в противопожарном отношении комиссией под наблюдением Великого Князя Александра Михайловича), непрерывно обливались из пожарных помп, а все временные защиты были также смочены.