Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

«В 9-м часу “Донской” получил несколько пробоин в бортах и в дымовых кожухах». Это за два-то часа боя при 100-кратном (возьмем среднюю цифру) огневом превосходстве и «блистательной стрельбе японцев!» — по лестной для нее оценке Константина Платоновича Блохина. Пробоины были надводные, хотя и близкие к ватерлинии. Но в трюмах показалась вода, а у крейсера появился крен.

«Желая, насколько возможно, состворить неприятеля и в то же время занять более выгодное положение с таким расчетом, чтобы “Донской” мог проектироваться для японцев на темном фоне высоко уже поднявшегося из воды Да-желета, я изменил курс вправо румбов на пять.

Старший сигнальщик и еще несколько человек утверждают, что около этого времени неприятельский крейсер, имевший крен, затонул.

Скоро темнота сгустилась, огонь японцев прекратился, и они нас оставили.

Один из последних снарядов разорвался в задней трубе и развернул ее по всей высоте. Передняя труба была пробита во многих местах осколками. Тяга упала, пар сел, и крейсер мог идти только малым ходом. Водоотливные средства крейсера успешно боролись с водой, но крен, сперва незначительный, по невыясненной причине стал увеличиваться и достиг уже 5°». Дойти до Владивостока — это еще 300 миль — не было никаких шансов. Снаряды практически закончились. Капитан 2-го ранга Блохин решительно повернул крейсер к Дажелету.

Капитан 2-го ранга Константин Платонович Блохин

Последняя ночь

Ночью были отражены три минные атаки.

«Стрелять при отражении атак пришлось по едва заметным в темноте контурам миноносцев, так как прожектора наши светить не могли (перебиты проводники). Один миноносец все-таки был потоплен, о чем я на мостике получил донесение (утром рано 16-го мая многие утверждали, что потоплено 2 миноносца). Приблизительно через час после минных атак “Донской” подошел к Дажелету с восточной его стороны.

Был полный штиль, и не теряя времени было приступлено к высадке на берег. Высадка продолжалась всю ночь и производилась на баркасе № 2, который был пробит и имел течь, но служить еще мог, и на шестерке — единственной уцелевшей шлюпке.

Первыми были свезены на берег люди ослябской команды, затем все раненые, потом команда миноносца “Буйный” и команда “Донского”. Пока производилась высадка, тела всех убитых были снесены и заперты в помещениях лазарета и кают-компании». 

Не скажет ни камень, ни крест…

«Когда начало светать, я стал опасаться появления неприятеля и, желая ускорить высадку, приказал оставшимся еще на крейсере людям (около 160 человек) захватить с собой койки и другие плавучие предметы и переправляться на берег вплавь. Оставив при себе необходимое число людей, я отошел с крейсером на глубину и затопил его. Господа офицеры, кроме тех, которые были на берегу при команде, и последние нижние чины покинули крейсер со мною.

Через четверть часа после того как я оставил крейсер, он сразу повалился на левый борт, а еще через минуту, набрав всем корпусом воды, быстро выпрямился и скрылся под поверхностью моря, на глубине 100–200 сажен…»

Было 9 часов 15 минут утра 16 мая 1905 года, когда «Дмитрий Донской» тихо погрузился в морскую пучину. Скрылись под водой черный борт крейсера, его продырявленные трубы, затем мачты. Последними ушли с поверхности моря развевающиеся на трех мачтах Андреевские флаги.

Вдали маячили японские крейсера, сторожившие выход нашего крейсера в открытое море. А невдалеке покачивался на воде японский миноносец, так и не отважившийся приблизиться к храброму русскому кораблю.

«В боях 14-го и особенно 15-го Мая офицеры и команда крейсера “Дмитрий Донской” дрались с неприятелем честно и исполняли свой долг как умели…

14-го Мая убитых на “Донском” не было; раненых было около 9 человек нижних чинов (привожу число на память), а из офицеров — легко ранен был я.

15-го Мая убиты: Подполковник Корпуса флотских штурманов Шольц, Лейтенанты Дурново, Гире и около 70-ти человек нижних чинов.

Ранены: Командир Капитан 1-го ранга Лебедев (смертельно), Капитан 2-го ранга Коломейцев, Лейтенант Шутов, Мичманы Вилькен, Кнюпфер, Храб-ро-Василевский, светлейший князь Ливен и около 130 нижних чинов…

Все вышеизложенное записано мною на свежую память и проверено опросами офицеров, с которыми я имел случай говорить…»

Последний доблестный бой русского корабля из состава 2-й Тихоокеанской эскадры стал не только последним боевым эпизодом Цусимского сражения, но по сути и всей японо-русской войны. Войны, в последние месяцы которой за громадную Империю воевала и сложила головы только 2-я эскадра флота Тихого океана.