Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Вернемся к свидетелям. Младший флаг-офицер мичман Владимир Николаевич Демчинский: «Перед началом боя, когда с флагманского корабля был замечен японский флот, проходящий по носу эскадры, мы стали строиться в кильватерную колонну. Несмотря на настойчивые просьбы командира броненосца “Суворов” о разрешении открыть огонь, Адмирал не позволял до тех пор, пока он сам не убедился, что колонна построена. Тогда было позволено сделать первый выстрел. Это было во время поворота японской эскадры на параллельный курс».

Флагманский штурман полковник Владимир Иванович Филипповский: «Скорость эскадренные броненосцы нового типа могли развить узлов 13, не более, в особенности под большим сомнением были “Бородино” и “Орел”, а вся эскадра и этого хода не могла дать. В бою у нас ход был 9 узлов и то 3-й броненосный отряд оттягивал».

Старший флаг-офицер штаба Командующего отрядом крейсеров лейтенант Дмитрий Владимирович фон Ден 1-й (во время боя был на крейсере «Олег»): «Вообще заметно было отставание отряда адмирала Небогатова»…^{321}

Об отставании отряда Небогатова в бою, в силу чего резко уменьшалась эффективность его стрельбы, говорит в своей записке о бое и флагманский штурман отряда крейсеров капитан 2-го ранга Сергей Рудольфович де Ливрон, также прошедший сражение на крейсере «Олег»:

«…между тем наши концевые корабли, а в особенности 3-й броненосный отряд, сильно растягивались и отставали, вероятность их попадания этим самым, то есть увеличением расстояния до неприятеля, уменьшалась, и стрельба не могла быть сосредоточена все время на одном неприятельском корабле.

Большую часть времени эти концевые могли действовать только носовою артиллериею и иногда должны были и совсем прекращать стрельбу, так как им мешали передние мателоты. Командир “Жемчуга”, Капитан 2-го ранга Левицкий, которому приходилось несколько раз пересекать путь броненосцев, переходя на сторону противоположную от неприятеля, говорит, что видел несколько раз, как на 3-м броненосном отряде башни были повернуты в сторону от неприятеля, так как свои же корабли мешали стрелять»^{322}.

Мы видим, что свое участие в бою 14 мая Небогатов начал с того, что постарался сразу держаться максимально далеко от места, где стреляют. Тормознув свой флагманский броненосец и введя тем самым свой 3-й отряд в бой в том самом «строе кучи», который в своих показаниях он приписал адмиралу Рожественскому.

Типичное поведение преступника.

Но Следственная Комиссия версию Небогатова с благодарностью приняла.

То, как 3-й отряд держал интервалы во время боя, видно из показаний командира крейсера «Жемчуг» капитана 2-го ранга Павла Павловича Левицкого:

«“Жемчуг”, выйдя большим ходом на левую сторону “Орла”, приблизился к концевым кораблям неприятельских броненосцев “Ниссин” и “Кассуга” до расстояния в 25 кабельтовов и, обстреливаемый ими, повернул обратно, прошел по левой стороне нашей эскадры, намереваясь пройти снова на свое место, если это окажется возможным, обогнув эскадру в ее замке.

Увидя, что суда отряда адмирала Небогатова растянулись настолько, что интервалы между ними доходят до 5 кабельтовов и больше, крейсер прошел снова на правую сторону эскадры под кормою броненосца “Генерал-Адмирал Апраксин” и оказался между броненосцами и транспортами»^{323}.

Отставание в бою отряда Небогатова отметили и японцы: «Не прошло еще и получаса боя… 3-й броненосный отряд и остальные суда за недостатком скорости хода значительно отстали…»^{324}

Почти ироническим комментарием к этому «недостатку скорости хода» служат слова из донесения адмирала Энквиста о бое в Корейском проливе, относящиеся примерно к этим же минутам боя: «…корабли 3-го броненосного отряда отставали, несмотря на то, что ход эскадры был не более 10 узлов»^{325}.

4.3. Как собирался воевать адмирал Небогатов