Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

С точки зрения такой психологии становятся понятными и все коренные стратегические и тактические ошибки покойного Адмирала, которые иначе были бы почти необъяснимы, так как он был достаточно талантлив и опытен, чтобы их не делать. Не стоило обучать эскадру, не стоило захватывать и организовывать базу для операции, не стоило заботиться о разведке и т.д., раз все равно поражение эскадры было принято заранее как неизбежное, и Адмирал шел только на то, чтобы после этого поражения с остатками эскадры уйти во Владивосток. И о чем было совещаться и говорить с командирами и офицерами, разве что Адмирал решил заранее отдать их на разгром в Цусимском проливе, спасая лишь со случайными кораблями свое имя прорывом во Владивосток?

Быть может, приведенная нами гипотеза внутренних переживаний, душевной драмы Командующего Второй Тихоокеанской эскадрой не точна, но нам она кажется единственным лучом, который может осветить темную область основных причин Цусимской катастрофы. Но если это объяснение отражает в себе действительность, то тогда Цусимская катастрофа представляет собою яркий пример того, какое несчастье для исхода войны представляет собою военный вождь, наделенный более себялюбием, чем нравственной военной волей»^{337}.

Мы не будем говорить сейчас, что вся конструкция Александра Немитца построена, по крайней мере, на трех ложных посылках. Читатель, знакомый с предыдущим материалом, сам легко увидит это. Интереснее то, что только так: себялюбием и отсутствием «нравственной военной воли», что, видимо, эквивалентно отсутствию «гражданского мужества», — может объяснить себе поведение и мотивацию адмирала Рожественского будущий дважды адмирал — Русского и Советского флотов, человек, более половины своей 88-летней жизни посвятивший профессиональным занятиям морской стратегией. По крайней мере, в ее теоретическом аспекте.

Поскольку практических стратегических достижений за контр-адмиралом Александром Немитцем, командовавшим Черноморским флотом душным летом 1917 года, не числится. Во всяком случае в области морской стратегии. Ну, да говоря словами самого Немитца, всякий признает, что это не по силам было в данной обстановке и самому гению. Но в теории-то морской стратегии Александр Немитц — профессионал. Один из весьма известных.

5.3. Слово Адмиралу

И только почему-то до сих пор никто не желает послушать самого адмирала Рожественского, который ведь действительно провел Балтийский флот через три океана, действительно с невероятным упорством и настойчивостью довел этот флот до стана врага и отважно бросил во главе с собой в заведомо неравный бой.

Так ради чего он все-таки это сделал? Во имя чего? Почему до сих пор с непонятным упорством скрывается точка зрения самого Адмирала, прямо и честно высказанная им в его показаниях Следственной Комиссии? Мы привели ее в главе «Цусима в вопросах и ответах», но к месту повторить избранные моменты из нее и сейчас.

С уверенностью в неизбежности боя

Дабы известием об уходе эскадры…

«В это же время (речь идет о пребывании 2-й эскадры на Мадагаскаре. — Б.Г.) получены были известия о поражении наших армий под Мукденом и слухи об опасном положении Владивостока. Тогда я и получил разрешение переплыть со 2-ю эскадрой Индийский океан, не ожидая присоединения отряда контр-адмирала Небогатова, дабы известием об уходе эскадры от Мадагаскара парализовать ту часть японского флота, которая могла быть приведена в готовность для операций против Владивостока»^{338}.

И парализовал, кстати! Японцы в ожидании морского генерального сражения не предприняли уже намеченную операцию против Владивостока, оставив орудия и гарнизоны в своих приморских крепостях^{339}.