Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Русские, внезапно увидев Того, направляющегося к ним с W, несколько уклонили свой курс вправо, как бы для того, чтобы идти параллельно его судам и не давать японцам возможности пересекать их курса, но этот маневр не мог быть выполнен без значительного увеличении скорости…»^{468}

Как видим, в первоначальном варианте японской графики не идет и речи о каком-либо выдвижении правой русской колонны вперед еще до начала боевого контакта. Да и в последующем — в японском изображении — предстоит нам еще долго идти двухколонным строем на радость японской и мировой морской общественности. Сейчас сами увидите.

Тактика его становилась столь же блестящей…

«Русские открыли огонь в 1 час 49 минут пополудни[434] с дальности от 9000 до 10 000 м (50 кб). Они хотели вполне использовать огонь своих крупных орудий, но японцы не отвечали им до тех пор, пока разделявшее их расстояние не уменьшилось до 6000 м (30 кб). Эта тактика была новизной у Того, так как он никогда не стрелял иначе, как с далекого расстояния, ибо ему всегда строго предписывалось беречь свои суда и не подвергать их большому риску, чтобы не уменьшать без особой нужды и без того слабого флота.

Теперь же, когда флот этот находился в соприкосновении с последними морскими силами России, собравшимися в водах Дальнего Востока, настал момент, когда можно было ничего более не щадить, лишь бы нанести наиболее разрушительный удар противнику…

По мере того как флот адмирала Того подходил к русской эскадре и прорезал ей курс перед носом, тактика его становилась столь же блестящей, как и артиллерия его оказывалась действительной.

В то время как японцы сосредоточивали свой огонь на “Ослябя” и “Суворове”, бывших головными обеих колонн, суда, следовавшие за ними, были не в состоянии наводить стволы своих орудий на японцев.

При этих обстоятельствах “Ослябя” и “Суворов” попали под такой жестокий огонь, что оба вскоре были объяты пламенем и принуждены были покинуть свои места в боевой линии, а вследствие этого и все прочие суда эскадры обязаны были переменить строй (рис. II).

Левая кильватерная колонна, [ранее] ведомая “Ослябей”, имела теперь головным броненосец “Сисой Великий” и повернула несколько влево, дабы дать возможность отряду “Николая I” своими орудиями обстреливать неприятельские корабли, а все прочие отряды пошли немного восточнее, чтобы быть в линии параллельной японским судам.

Этот маневр оказался, однако, пагубным для русских, так как броненосцы Того имели значительное преимущество в скорости хода, и русские, все более и более страдая от огня, не только переменили свой курс с восточного на западный, но также окончательно изменили свое построение из строя двух колонн в строй одной кильватерной колонны, при чем правая колонна стала во главе левой и впереди “Сисоя Великого”, взяв курс совершенно противоположный курсу броненосцев Того (рис. III)

Во время этого перестроения броненосец “Александр III” получил жестокое повреждение и загорелся. Это обстоятельство заставило его покинуть свое место, так что русская эскадра была, таким образом, лишена трех своих сильнейших кораблей. Тут Того сделал поворот на обратный курс, прибавил ходу и направился повторить на западе ту же тактику, которой он руководствовался в восточном районе театра действия, то есть пошел на пересечку курса русских судов наискось их правых скул»^{469}.

Ну и так далее. Мы видим, что более или менее верный строй русской эскадры приводится только на рис. III, соответствующем повороту на север ставшего флагманским броненосца «Александр III» примерно через час после начала огня. При этом в японском строю бодро наличествует «Асама», уже сорок минут отдыхающий где-то на западе.

Дифирамб адмиралу Того присутствует, конечно, и в той части сообщения о бое, которая посвящена сдаче отряда Небогатова.

В приводимом письме «высокопоставленного японского офицера» последний говорит следующее: «Соболезнуя тому, что этот адмирал (Небогатов. — Б.Г.) должен был перечувствовать, я полагаю, что все, которые его осуждают за сдачу, значительно умаляют способности Того и те усилия, которые под его начальством проявили люди, сделавшие эту сдачу неизбежной».

Вот так. Ни больше ни меньше.

И как резюме о причинах японской победы: «Успех должен быть всецело приписан хорошей стрельбе и разумной тактике. Японцы стреляли настолько хорошо по сравнению с противником, что сила их артиллерийского огня была в три и даже в четыре раза значительнее номинального. На бумаге у них числилось 16 двенадцатидюймовых орудий против 26 русских, а во время боя отношение это составляла уже 48 или даже 64 к 26. Такое же отношение вышло и с более легкой артиллерией…