Цусимский бой

Японские миноносцы, пошедшие сначала в атаку с кормы, должны были отступить под выстрелами орудия, которым управлял прапорщик Курсель, но затем они зашли с носа, где у «Суворова» не было ни одной исправной пушки, и выпущенные с короткого расстояния торпеды закончили жизненный путь героического корабля и его последних доблестных защитников.

Английский военно-морской историк Вильсон в следующих выражениях рассказывает о последних минутах «Суворова»: «Погружаясь в море, броненосец унёс с собой в пучину всех, кто ещё оставались живы после ужасного обстрела, произведённого всеми кораблями японского флота. Они перенесли этот обстрел с доблестью, превосходящей всякую людскую хвалу. Броненосец перевернулся в густых клубах тёмно-жёлтого дыма после взрыва не менее чем девяти торпед в его корпусе. Киль броненосца держался в течение некоторого времени над поверхностью волн. Потом остов корабля встал вертикально к воде и „Князь Суворов“ исчез навсегда под волнами. Так кончился самый ожесточённый бой, который когда-либо вёл броненосный корабль».

Последние красные отблески трагического заката догорали на западном небосклоне. Страшный день закончился. Наступала полная неизвестности ночь.

ГЛАВА XVI. «ОРЁЛ»

Броненосцы первого отряда поочерёдно возглавляли русскую эскадру.

Три броненосца уже покоились на дне морском. Уже к концу дня черёд вести эскадру выпал на долю четвёртого ещё уцелевшего корабля этого отряда — на броненосец «Орёл».

За всё время боя «Орёл» ни разу не вышел из строя. Более пяти часов он сражался, находясь в ведущей группе русских броненосцев, и нёс вместе с ними всю тяжесть поединка со всем японским флотом.

В последней фазе боя «Орёл» был единственным товарищем, который, согласно рапорту адмирала Рожественского, верно следовал в продолжение трёх четвертей часа за идущим головным «Бородино». Он не покинул его ни на минуту вплоть до трагической гибели этого броненосца. В течение этого неполного часа два корабля доблестно сражались один на один с половиной японского флота.

Броненосцем командовал капитан 1-го ранга Николай Викторович Юнг. По отзыву капитана 1-го ранга князя Туманова, он был моряком блестящей репутации, энергичным, живым, хотя и требовательным и строгим. Тем не менее он был обожаем офицерами и любим командой. Старшему офицеру, капитану 2-го ранга Константину Леопольдовичу Шведе, человеку смышлёному, но медлительному, служить с таким командиром было нелегко. В свою очередь, он переносил тяготы службы на молодых мичманов, каким был тогда Туманов, которых он гонял, по воспоминаниям последнего, что называется, и в хвост, и в гриву. Но броненосец, не имевший брони ещё за несколько месяцев до похода, был готов в срок.

За время перехода на Дальний Восток корабль был приведён в безупречный порядок, который себя полностью оправдал в бою. Однако доблестное поведение «Орла» в бою было куплено дорогой ценой.

До выхода из строя «Суворова» в «Орёл» попало несколько крупных снарядов, которые разорвались в носовом каземате броненосца. Мичман Андрей Павлович Шупинский, командовавший батареей, успел только взмахнуть руками, когда, сражённый осколком в лоб, пал замертво. Вместе с ним были убиты ещё три матроса и повреждены три орудия.

Броненосец стрелял из орудий тяжёлого и среднего калибра, расположенных в носу и с левого борта, по головному японскому кораблю «Миказа». В это время кормовая башня и трёхдюймовые орудия левого борта стреляли по третьему кораблю японской линии «Шикишима». Но японские броненосцы обгоняли русскую эскадру, и на траверзе «Орла» вскоре уже находился не «Шикишима», а идущий последним броненосный крейсер «Ивате». Огонь кормовой артиллерии был перенесён на этот корабль, а через некоторое время и весь броненосец уже стрелял по этому кораблю, так как дальнейшая стрельба по ушедшему далеко вперёд «Миказа» была бесполезна. Было видно, как один снаряд разорвался у боевой рубки японского крейсера, и на нём вспыхнул пожар. Другое попадание было в борт между трубами. «Ивате» вышел из строя кильватера и увеличил дистанцию до 70 кабельтовых.

В конце первой фазы боя японские броненосцы повернули «все вдруг» на север. «Орёл» немедленно перенёс огонь на идущий теперь головным японский броненосный крейсер «Ниссин». На этом крейсере были подбиты три тяжёлых орудия из четырёх, которыми он располагал.

Но и в «Орёл» в этот период боя было много попаданий. Крупный снаряд попал в дуло левого носового 12-дюймового орудия, часть ствола которого была заброшена на мостик, и здесь этим тяжеловесным куском металла были убиты три матроса. Сила взрыва была столь большой, что командир башни лейтенант Сергей Яковлевич Павлинов схватился за голову, точно стремясь её удержать у тела. Голова уцелела на плечах, но из обоих ушей хлынула кровь. У Павлинова повредило барабанные перепонки и временно он оглох, но тем не менее он не покинул башню и остался управлять стрельбой из уцелевшего орудия.