Цусимский бой

Поздно, но искренно вся Россия скорбела, что ушёл из жизни человек, с именем которого связано, по мнению постороннего нам немецкого писателя Франка Тиса, «как при переходе Ганнибала через Альпы, отвага и безумство подвига, единственного в морских анналах».

ГЛАВА XXIII. АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ СРАЖЕНИЯ

Доводы капитана 2-го ранга Кладо, может быть, не убедили руководителей Морского министерства, но, во всяком случае, затруднили этим руководителям принять единственное правильное решение — отозвать эскадру адмирала Рожественского обратно.

Эти доводы были чрезвычайно просты. Против 12 японских броненосных кораблей будут действовать 12 русских кораблей.

Против 16-ти 12-дюймовых, 30-ти 8-дюймовых и 78-ми 6-дюймовых орудий, стреляющих на один борт с палуб японских кораблей, русскими будут выставлены 26 12-дюймовых, 17 10-ти или 9-дюймовых и 58 орудий от 5-ти до 8-дюймового калибра. Некоторая слабость в артиллерии среднего калибра с лихвой покрывается превосходством в числе орудий самого тяжёлого калибра. Коэффициенты капитана Кладо это убедительно доказывают.

Но сила не только в количестве, но и в качестве.

Прежде всего, в качестве самих орудий — как далеко они достреливают, как быстро стреляют и какими снарядами стреляют.

Кроме того, платформами для орудий являются корабли, которые также различаются по качеству, а именно — с какой скоростью эти платформы передвигаются и как они защищены бронёй от неприятельского огня.

Самая главная ошибка Кладо — непонимание природы техники, и отсюда следствие — недооценка им значения технического прогресса. Для наших современников является совершенно очевидным, что аэропланы, летающие при помощи пропеллеров, не могут сражаться с реактивными самолётами, и как только появились турбинные летательные аппараты, боевая ценность пропеллерного аэроплана свелась не к какому-то меньшему коэффициенту, а к нулю. То же самое случилось с нашими устаревшими кораблями в Цусимском бою. Все японские броненосные корабли были вооружены современной артиллерией разных калибров, но стреляющей на расстояние в 70 кабельтовых, в то время как часть наших орудий была устаревшей и не стреляла больше чем на 50–55 кабельтовых. Эти последние орудия теряли всякую боевую ценность, если они не были установлены на кораблях, превосходство которых в скорости над противником позволяло им сблизиться и уменьшить дистанцию боя с 70 на 50 кабельтовых. На самом деле русские корабли были тихоходнее японских и никакого боевого значения, начиная с «Наварина» и кончая броненосцами береговой обороны, для борьбы с современными броненосными кораблями не представляли, как это показало героическое, но безнадёжное сопротивление «Адмирала Ушакова».

Это очевидное положение не было ясно не только Кладо до боя, но и самим участникам сражения после боя. В естественном стремлении оправдать своё поражение они ссылались на недостаточную артиллерийскую подготовку русской эскадры. Корабли этой эскадры были укомплектованы наполовину новобранцами, ещё не закончившими своего обучения, или запасными, уже забывшими то, чему их раньше учили. Времени для артиллерийского обучения экипажей новых кораблей не было: до ухода на Дальний Восток нужно было стараться достроить корабли, во время похода — беречь снаряды для боя.

Конечно, подготовка русских артиллеристов не была на той высоте, на которой она могла бы быть. Но более близкое ознакомление с результатами артиллерийской стрельбы обеих эскадр в бою приводит к выводу, что участники сражения, угнетённые своим поражением, зря возвели поклёп на своих боевых товарищей, лихих русских артиллеристов. Среди них было достаточное количество опытных артиллерийских офицеров, кондукторов и комендоров. И они стреляли вовсе не так плохо, как это ошибочно следует из факта, что ни одного крупного японского корабля не было утоплено.

Увы, за 50 лет, прошедших со времени боя, не было опубликовано ни одного систематического изучения артиллерийского опыта сражения, хотя эти исследования должны были быть сделаны немедленно уже для того, чтобы вывести надлежащие поучения для будущего строительства флота и для выработки правил артиллерийской стрельбы и обучения личного состава.

Отчасти это произошло потому, что японцы не сообщили никаких фактических данных о бое. Официально неизвестно, сколько они выстрелили снарядов и какое их количество осталось на кораблях после боя, даже какое количество попаданий русских снарядов их корабли получили. Известно, что в ночь с 14 на 15 мая личный состав японских броненосных кораблей лихорадочно устранял следы боя перед возвращением в свои порты и в своём рвении зашёл так далеко, что закрасил свежей краской следы угара на стволах орудий, оставшиеся от боя с предыдущего дня.

Воспоминания японских участников боя написаны в ультрапатриотическом духе и не содержат никаких характерных подробностей боя.