Цвет абрикоса

К назначенному дню повар и поварята приготовили изобильное угощение. Всего было вдоволь – и мяса, и овощей, все было нарядно и разноцветно, благоуханные ароматы щекотали нос, а столовые приборы сияли чистотой. Слуги и служанки суетливо бегали по дому в ожидании гостей, делая последние приготовления. Гости не заставили себя ждать, и скоро у ворот раздался стук – это прибыли в паланкинах три красавицы из заведения «Сад наслаждений»: Фэн Хаохао, Фан Паньпань и Мю десятая. Студент с приветливой улыбкой встретил их. Певички хором ответили на приветствие:

– Много благодарим господина за выказанную ласку и гостеприимство. Не ведаем, чем сможем отблагодарить.

– Нашего скромного угощения еще не отведали, а уже благодарите!

Он позвал Гуйпин и велел ей отвести певичек на женскую половину. Там красавиц приветливо встретили Чжэньнян и остальные сестры. Увидев, сколь прекрасны девушки, Хаохао не сдержала вздоха восхищения и подумала про себя: «Красотой могут сравниться разве что с Чаньэ из Лунного дворца вечного холода!» Но вот взаимные приветствия закончились, и девушки расселись.

Читатель! От себя скажу так: эти девушки и вправду походили на небожительниц из свиты феи луны Чаньэ, что покинули лунный дворец и ненароком опустились на землю. Вот где к месту сказать:

Тут ветер веет благовоний.

Изяществом и прелестью лица

здесь каждая влечет сердца.

Гостьи откушали чаю, а потом поднялись, чтобы представиться уважаемой госпоже Лань. Пока они беседовали, у ворот спешились с коней Ван Шичунь и Цю Чунь. Студент вышел к воротам встретить их. Он церемонно встретил гостей, как и подобает хозяину.

Ван Шичунь и Цю Чунь сказали студенту:

– Глубокоуважаемый брат, приняли ваше любезное приглашение. Премного благодарим за любовь и приветливость вашу!

– Приглашение самое заурядное. Мы связаны узами побратимства, так о чем говорить? Счастлив видеть вас! Благодарен, что почтили благосклонным вниманием.

Выпили по чашке чаю.

– Просим передать наше приветствие госпоже Лань, – сказали гости.

– К сожалению, уважаемая тетя еще не исцелилась от болезни. Не может лицезреть вас и поговорить с вами.

– Пусть примет наши наилучшие пожелания. Не смеем беспокоить ее.

В тот миг прибыл паланкин с Юйин. Едва она вышла из паланкина, тотчас скользнула на женскую половину. Сестры были ей рады и повели к госпоже Лань, а потом все пошли смотреть на певичек. Те снова чинно расселись. Поговорили о погоде – или, как принято говорить, о «тепле и холодах». Услышав, как в большом зале зашумели и заиграли музыканты, красавицы-певички поднялись, намереваясь выйти к гостям. А тем временем в зале шли приготовления – накрывали на столы, прикидывали, как рассадить гостей. Решили каждого посадить со своей подружкой: Цю Чуня с Фан Паньпань, Ван Шичуня – с Мю десятой, а студента – с Фэн Хаохао во главе стола.

Едва гости расселись, секретарь госпожи Лань и слуги стали вносить закуски и разливать вино. Тут же внесли светильники и засветили перед каждым из гостей. Место, где пировали, отгородили от остального пространства парчовыми ширмами и занавесями с нитями из жемчужин. Вот в этой уютной и прелестной зале и собрались знаменитые своей красотой певички и их молодые поклонники. Уже зазвучала песня, и в лад ей согласно полилась мелодия свирели и губного органчика – шэна. Высоко и звучно лилась песня, и, кажется, остановили свое шествие облака и скрылась за тучами луна в восхищении перед исполнителями. Вино пошло по кругу. Гости веселились, шутили, и их голоса становились все громче.

Цю Чунь и Ван Шичунь достали листки бумаги с оттиснутыми на них разводами наподобие лучей заката, на них были написаны арии Ли Юя и Чжан Лижун[38] – знаменитые стихи о любви. Замечу, что назначение этих листков в том, чтобы понять, о чем говорят и поют актеры, ибо в каждой провинции свой диалект, не понятный жителю иных земель. И едва только актеры вступили в залу, чтобы дать небольшое представление, тотчас зазвучали кастаньеты из слоновой кости – им ответили золотые колокольчики, и барабанная дробь ознаменовала начало праздника. Звуки и ритмы взывали к веселью, а песни пели об изысканной любви.

Чжэньнян и сестры, а также и Юйин с Пань Жолань собрались за занавеской, наблюдая за гостями. За столом вино текло рекой, звучал смех вослед нескончаемым шуткам. Музыканты вдохновенно дули в свои свирели, трещали кастаньетами, струнные вторили им, и подхватывал мелодию органчик. Актеры представили сцену, где опьяневшей от вина и шума Чжан Лижун стало плохо. Она села, склонив голову на плечо Ли Юя, который утешал ее и пел о своей любви. Хаохао, смотревшая представление, рассмеялась:

– До чего чувствительный молодой человек! Поистине красавец, думающий только о своей возлюбленной.