Цвет бедра испуганной нимфы

Она еще раз набрала номер Жанны, но опять ответом были гудки. Кто-то остановился рядом. Марфина подняла глаза и увидела Тарутина.

– У вас ко мне будут еще вопросы? – спросила она. – Теперь вы будете вести мое дело?

Молодой человек покачал головой.

– Вопросы, вероятно, будут. А кто будет вести ваше дело, не знаю, – возможно, Егоров или кто-то другой. Я же из другого ведомства. Но сейчас я скажу, что Марушкин действительно был очень неглупым человеком. Столько лет существовала его компания, шла реклама, и ведь никто никогда не спохватился, что это финансовая пирамида. Его доверчивые адепты сдавали ему деньги – сначала за курс тренинга, потом вкладывались в его проекты. Средства он выводил достаточно умело: мы только недавно смогли свести все его ручейки в один поток: сумма получилась очень немаленькая. Что-то он возвращал в виде иностранных инвестиций, а теперь, очевидно, решился вложиться по-крупному в то, что могло бы принести очень большую прибыль. А в таком деле желающих отщипнуть от его пирога могло быть много… Что, например, за ювелирное производство и сеть ювелирных салонов? Найденный в его машине бизнес-проект – пустая бумажка, составленная какой-нибудь пустоголовой, как теперь принято выражаться, светской львицей. Тут не надо быть экспертом, чтобы понять это. Вряд ли он сам готовил этот проект. Мне кажется, Марушкину подсунули эти бумажки, а он даже не пролистал их. Вы знаете его деловых партнеров?

Нина пожала плечами.

– Он меня ни с кем не знакомил.

Вопросы стали ее раздражать, и хотя молодой человек казался очень приветливым, но этот «случайный» разговор походил уже на продолжение допроса.

– У вас ко мне еще что-то… – начала Нина, но Тарутин не дал ей договорить.

– У меня к вам ничего сейчас. Но я слышал, как Егоров что-то сказал о Бережной. Вы и в самом деле хотите к ней обратиться?

Марфина опять пожала плечами и промолчала.

– Я хорошо знаком с Верой, – продолжил следователь. – Моя жена даже дружит с ней. Кстати, мой тесть – академик Игнатьев. Слышали про такого?

– Конечно, – удивилась вопросу Нина, – очень уважаемый специалист.

Она удивилась не вопросу, а тому, что у такого известного экономиста зять – сотрудник спецслужбы. Хотя чему там удивляться: вполне вероятно, что Игнатьев консультирует не только правительство и крупные корпорации, но и спецслужбы. Приятный человек, конечно, этот Николай Тарутин, жаль только, что и он почти наверняка считает Марфину преступницей или пособницей. И, скорее всего, не только он: теперь все так будут считать, потому что никто, веря старой поговорке, не сомневается, что дыма без огня не бывает. Но все равно надо брать себя в руки, надо что-то делать… Нина думала об этом, но мысли путались. Не было смысла ехать на работу: наверняка сейчас и там проходят обыски, изымают документы, допрашивают сотрудников бухгалтерии… В здание никого не пускают… Надо мчаться к Жанне, но и она не отзывается на звонки…

– Вас подвезти? – предложил Тарутин.

– Не надо, – покачала головой Нина, – сама доберусь.

Она не хотела новых вопросов, потому что устала от них, от всего того, что произошло, от своего страха и неизвестности. Сотрудник финмониторинга попрощался и поспешил по своим делам.

Из дверей районного управления вышел полицейский, достал из кармана пачку сигарет, посмотрел на Марфину и шагнул к ней.

– У вас зажигалки не найдется? – поинтересовался он, разглядывая незнакомую девушку с ног до головы и улыбаясь так дружелюбно, словно собирался внезапно надеть на нее наручники.

– Я не курю.

– А чего тогда здесь стоите?

Нина пошла, не понимая, куда и зачем направляется. На ходу начала вызывать такси, и тут же к ней пробился вызов от Жанны. Она ответила и услышала незнакомый писклявый голос:

– Это я. Мне очень плохо.

Голос был настолько незнакомым, что Марфина растерлась, не зная, что отвечать и кому, но потом услышала всхлип и поняла.

– Жанна, я сейчас к тебе приеду, – почему-то очень тихо произнесла она.

Но подруга, очевидно, не слушала ее и продолжала говорить:

– Мне очень плохо, мне очень страшно. Я боюсь. Мне врачи какой-то укол сделали, и я спала, а потом проснулась и поняла, что я одна теперь на всю жизнь. И она будет очень короткая теперь. Ты приедешь, а меня уже нет в живых, и все меня забудут… А потом похоронят…

– Жанна, я буду очень скоро, – повторила Нина.

И махнула рукой проезжавшему мимо автомобилю.

Машина остановилась. Марфина села в нее, сказала в трубку:

– Уже еду. Жди!

После чего перевела дух и посмотрела на водителя.

– У вас такое грустное лицо, девушка, – приветливо улыбнулся тот, – где вас так огорчили?

– В КПЗ, – ответила Нина и махнула рукой. – Вперед!

И назвала адрес.

Глава седьмая