Цвет боли. Красный

Ларс приносит стопку картинок, подает мне одну за другой. Я чувствую… легкую ревность. Вот бред, я ревную Ларса к изображенным на фото бюстам! А он сам начинает прикидывать, какой тип пирсинга и какое украшение мне подойдет. Для этого, конечно, грудь обнажена, сосок слегка выкручен, чтобы встал торчком.

— Ларс, — жалобно пищу я. Это уже слишком, он не просто ласкает мою грудь, а разглядывает ее, прикладывая разные картинки.

— Когда ты перестанешь меня стесняться? Смотри, я хочу для тебя вот так. Как раз в духе викингов.

На фотографии на сосок надет миниатюрный щит с отверстием посередине, а он сам проколот крошечным мечом, который этот щит закрепляет. Я чувствую, что моя грудь вздымается дыбом и без всяких прикосновений.

— Нравится? Завтра проколем, недели за две заживет, у меня есть хорошее средство. И к Рождеству можно будет вставить украшение. Сделаешь мне такой подарок?

— Слышал бы кто-нибудь, о чем ты просишь!

Он смеется.

— Линн, твое тело очень хочет иметь игрушки в сосках. Их же, как сережки, можно менять под настроение. Я тебе столько игрушек покажу в Стокгольме… Завтра сделаем пирсинг, а через пару дней поедем в комнату страха. Надо же испугать тебя окончательно, а то все обещаю, обещаю… Я потом еще кое о чем попрошу, и ты выполнишь.

Наверное, у меня вытягивается лицо.

— Трусиха. — Он вздыхает. — Все равно завтра придется уезжать, остров на десять дней оккупируют киношники. Потом, как обычно, не успеют, а там праздники, аппаратуру оставят на каждом шагу… Придется встречать Рождество в городе.

Он переворачивает меня на живот, снимает то, что приложил и снова обильно смазывает ягодицы.

— Ну вот, а ты боялась. К утру даже красноты не останется. Послезавтра можно пороть по-настоящему.

— А это как было?

— Это, дорогая, игрушки.

— А как насчет добровольности?

— Добровольно ты согласилась только встретиться со мной, все остальное делала, делаешь и будешь делать по моей воле. Я давно мог не только выпороть тебя, но и сделать вообще все, что угодно. Но я хочу, чтобы ты сначала испытала весь сладкий ужас предвкушения, чтобы заранее мысленно пережила все, что с тобой случится потом. Хочу, чтобы твое тело взяло верх над твоим разумом и заставило вытерпеть все.

— Ларс, я не буду заниматься БДСМ.

— БДСМ? Нет, это не то, но кое-какие приспособления в комнате страха есть. Ни пыток, ни крови, ни обжигающего воска, тока или чего-то зверского не будет. Кроме того, часто предвкушение интересней самого действия. Теперь если я вдруг закрою дверь в библиотеке на ключ, ты поймешь, что предстоит порка, и от одного осознания этого адреналина выбросится в кровь не меньше, чем от самой порки, правда?

Я вынуждена согласиться. Да уж…

— И если ты увидишь все, что есть в комнате боли, узнаешь, что я могу при помощи всех этих приспособлений с тобой сделать, ты испытаешь еще какие эмоции от одних фантазий… Прошу только об одном: не смотреть никакие ролики в Интернете, их слишком часто снимают дилетанты, мастера не всегда выставляют свое умение и свои эмоции напоказ. Можешь встать? Нам пора.

— Дай мне, пожалуйста, джинсы.

— Ты меня стесняешься? Это после того, как я тебя выпорол?

— Дай джинсы.

— Держи, я даже отвернусь, только посмотреть все равно должен. Кстати, учти, что это не настоящая порка, а только разогрев. В следующий раз будет жестче.

— Зачем ты меня пугаешь?

— Побойся немножко, это полезно. Мысленно покрутись, представляя, как по тебе гуляет плетка.

— Ларс!

— Да, дорогая?

Вот и весь разговор. Мне определенно не могут помочь никакие Принципы привлекательности. Мужчина, у которого я в руках, признается, что безумно меня хочет, но при этом мы не занимаемся сексом с утра до вечера и с вечера до утра, как могли бы; он хлещет меня пусть пока и флоггером и обещает отходить плеткой, но заботлив, как наседка; готов для меня на все, но при этом требует беспрекословного подчинения.

Ну, и чьи советы тут могут помочь? Ничьи!

Я вдруг понимаю, что только советы самого Ларса, вернее, один: когда мы вдвоем за закрытой дверью, отбросить все соображения приличий и слушать свое тело. Ей-богу, он прав, мое тело хочет вовсе не того, что диктует голова…

Я сложила сумку и позвонила Оле с сообщением, что с завтрашнего дня буду жить в своей квартире.

— Почему? Что случилось?

Пришлось сказать о киношниках.

Давно ли сам предлагал мне возвращаться?

Снова полночи не спала, но уже не пытаясь разобраться в себе, а фантазируя, какой будет наша жизнь в Стокгольме и что Ларс станет со мной делать. Будет связывать? Подвешивать? Пороть? От всех этих предположений становилось страшно и… сладко.

Я вспоминала все, что знала о БДСМ, пытаясь представить себя на месте тех, кого видела на фото или в роликах, и ужасалась:

— Нет, только не это!

Им не могло не быть больно, они рыдали, извивались под плетью, кричали, хотя потом плакали благодарными слезами. Неужели я такая же сумасшедшая?! Или такой стану рядом с Ларсом в попытке завоевать его или его попытке совратить меня окончательно? Тогда лучше бы вовсе не встречаться.