Цвет боли. Красный

Меня беспокоило, как бы ни оказаться на Рождество с перевязанной грудью.

— У Ларса есть средство, которое поможет зажить быстро — за пару недель. А обычно от месяца до полутора. Зависит от чувствительности и от ухода. И, конечно, от индивидуальных особенностей организма.

Разговаривая, он как-то очень быстро и ловко обколол маленьким шприцем мне вокруг сосков, отчего те буквально задеревенели.

— Не бойтесь, больно не будет.

— Месяц ходить с перевязанной грудью?

— Зачем? Просто не носите тугие бюстгальтеры, а лучше вообще не носить, ухаживайте за проколом и не нагружайте пока.

— Чем?

— Тяжелыми подвесами. Мы поставим вам кольцо, а потом замените на что угодно.

Я старалась не смотреть на какие-то длиннющие щипцы, которыми он ухватил сосок, и, конечно, на то, как осуществлял сам прокол и вставлял кольцо. Оно оказалось довольно большим. Николас объяснил:

— Пока меньше нельзя. Когда сформируется канал вокруг прокола, ранка заживет, тогда можно уменьшать. Пару дней не теребите, даже лучше заклеить специальным пластырем, а дома походить с обнаженной грудью и поспать на спине эту ночь. Больно не было?

— Нет.

Больно действительно не было, вернее, было, но терпимо, наверняка будет потом, когда начнет отходить обезболивающее лекарство.

— Вот так! — он ловко повторил процедуру с другой грудью. — Можно звать Ларса.

— Как ты?

— Нормально.

Встретившись глазами с Ларсом, я вдруг поняла, как он за меня переживает. Почему, ведь сам же сказал, что не страшно?

— Ну вот, готово. О правилах ухода я Линн рассказал. Лекарство у вас есть, смазывайте почаще и подсушивайте, все быстро заживет.

Я осторожно надела блузку, опасаясь даже прикасаться к своей груди. Ларс тревожно поинтересовался:

— Болит?

— Нет. Пока нет, лекарство еще действует.

— Ну, пойдем, дома я дам тебе все, что нужно.

Хотелось спросить, где это «дома». Но меня так занимали странные ощущения в груди, что промолчала. Ощущения действительно были необычными. Конечно, под воздействием лекарства я еще ничего не чувствовала в самих сосках, но стоило прикоснуться к этим колечкам, как внутри рождалось легкое возбуждение. Что, если оно останется навсегда? Ой, мамочка! Ходить со сведенным низом живота и постоянным желанием…

В очередной раз Ларс подтвердил свое умение угадывать мои мысли.

— Пирсинг, особенно такой, какой я для тебя выбрал, будет держать соски в постоянном возбуждении. А заодно и тебя саму. — Он наклонился к моему уху и прошептал: — И ты будешь меня хотеть…

Я чуть не заорала, что для этого вовсе не обязательно дырявить мне грудь!

Поехали ко мне, Ларс поднялся в квартиру, с интересом оглядел наше далеко не шикарное жилище, особенно мою комнату. Я порадовалась, что после отъезда Бритт дополнительно навела порядок, хотя у нас и без того ничего не валялось. Но как же не была похожа эта квартира на замок Ларса!

— Что, убого?

Ларс с удивлением обернулся ко мне:

— Здесь? Ничуть. Нормальная студенческая квартира. Я тоже не всегда жил в замке и, он меня весьма напрягает. Скучно, пусто, одиноко. Разве что любопытные студентки заявятся с вопросами о викингах и всем прочим, что доводит до флоггеров и пирсинга в разных местах…

Упоминание разных мест обжигает, но я не сдаюсь.

— И часто они к тебе заявляются?

Ларс наморщил лоб, изображая раздумья:

— На моей памяти только однажды. Зато какая! Я забросил все свои дела только для того, чтобы ее соблазнить, представляешь?

Я хмыкнула:

— Так гони ее прочь!

— Не могу, самому больше всего на свете этого хочется.

— Не соблазняется? — посочувствовала я. Как же он все-таки умеет играть в опасные игры. Вроде шутит, но как-то так, что даже шуткой подчиняет себе полностью.

— Она соблазнилась, только не знает. Или делает вид, что не знает. Я подожду, пока эта строптивая студентка сама пожелает быть выпоротой и изнасилованной.

По-моему, у меня покраснели даже кончики волос. Я с трудом проглотила вставший в горле ком и храбро проговорила:

— А потом?

— А потом еще выпоротой и изнасилованной. А потом еще… и так долго-долго… Ты меня поняла? Я жду.

Ларс взял меня за подбородок, глянул в глаза. Я с трудом сдержалась, чтобы не пискнуть: «Да, хозяин!»

— Давай смажем твои ранки, я покажу, как за ними ухаживать. Тебе несколько дней нельзя принимать душ, да и потом сначала надо заклеить грудь.

— Откуда ты все знаешь?

— Прежде чем предлагать это тебе, я посетил не один салон, посоветовался и все предусмотрел. Постарайся щадить грудь первую неделю, потом все наладится.

— Это так неожиданно…

— Так и нужно, если бы ты долго собиралась, было страшней. Ты можешь не выходить никуда несколько дней? Продукты я тебе привезу. Это чтобы не застудить, все же холодно. Киношники вмешались не вовремя, я бы привез тебя в замок и там ухаживал.

Мне хотелось спросить, почему он не может ухаживать в своей квартире, но я снова промолчала. Объяснил Ларс.

— Жилая квартира у меня в стадии ремонта, там неудобно. А на Эстермальме сначала все приведут в порядок. К тому же… Ладно, сама увидишь, не буду пугать заранее.

— Ой, мамочка! Прокол сосков всего лишь легкая прелюдия.

Услышав такое, Ларс рассмеялся: