Цвет боли

— Но дорогая, я не против, если ты воспользуешься мной. Я использовал женщин все эти годы. Я не горжусь этим фактом, но это было. Все они были плохой заменой тому, чего у меня не было в то время. Тебе.

— Ты притворялся, что это я? — прошептала она изумленно.

Марк кивнул.

— Опять же, я не горжусь этим. Но это так. Я не мог иметь тебя, поэтому утолял свой голод и желание тебя с другими женщинами. И, возможно, это изменит твой взгляд на меня. Это шанс, которым я должен воспользоваться. Но я не буду тебе врать. Конечно, были и другие женщины. Я думал, что у меня никогда не будет того, чего я больше всего хочу.

— Я не виню тебя за то, что ты был с другими женщинами, Марк. Боже, как я могу? Я была замужем. Я бы никогда не ожидала, что ты будешь верен женщине, которая даже не была твоей!

— Я рад, — просто сказал он. — Теперь у меня есть ты, и больше никогда не будет другой женщины. Можешь быть в этом уверена.

Ее глаза снова расширились от удивления, а затем потускнели и затуманились. Ее тело сжалось, и она сцепила пальцы вместе, пытаясь скрыть тот факт, что они дрожали.

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь сегодня ночью, Ева.

Марк поднял руку, предупреждая ее протест. Потом он обхватил ее лицо, погладив большим пальцем линию подбородка.

— Я не прошу тебя лечь со мной в постель. Еще нет. Не сегодня ночью. Но оставайся здесь, в комнате для гостей. Мне было бы лучше, если бы ты была не одна. Я приготовлю нам завтрак утром, а потом отвезу тебя домой. Я дам тебе время. Утром назначим дату. Ужин. Танцы. Все, что тебе нравится. Затем ты сможешь дать мне свой ответ, и в зависимости от ответа мы продолжим.

Она заметно сглотнула, и он увидел нерешительность в ее глазах. Она взвешивает варианты и пытается осознать события дня.

— Останься, — прошептал он, наклонив голову, чтобы снова поцеловать ее.

Она сладко вздохнула, когда его язык вошел, чтобы снова попробовать ее на вкус. Поцелуи вызывали привыкание. Теперь, когда он поцеловал ее в первый раз, он знал, что этого будет недостаточно. Он хотел пробовать ее везде. Целовать ее грудь. Зарыться лицом между ее ног и насладиться каждым сантиметром ее женской плоти. А потом он хотел взять ее. Обладать ею всеми мыслимыми способами, какими только можно обладать женщиной.

— Останься, — снова сказал он, нехотя закончив поцелуй и отстраняясь.

— Хорошо, — согласилась она. — Я останусь.

Глава 5

Когда на следующее утро Ева вышла на кухню, Марк понял, что она плохо спала, если вообще спала. Но и он тоже. Как он мог спать, представляя ее в соседней комнате? Так чертовски близко, но все же на расстоянии целого мира. Вне досягаемости. Он лежал в своей постели, глядя в потолок, и то благодарил, то проклинал судьбу.

Он был так близко к желанию своего сердца, и он все время задавался вопросом, не было ли это всего лишь какой-то дурацкой шуткой, которую судьба играла с ним. Размахивая пресловутой морковкой перед носом только для того, чтобы жестоко отнять ее. Что, если Ева отступит? Что, если она действовала импульсивно и после тщательного рассмотрения решила передумать?

Он не мог с этим справиться. Ему было плохо и раньше, когда он знал, что у него нет шансов с ней. Но теперь? Сейчас, когда он поцеловал ее, попробовал ее, держал в своих руках? Он не вынесет, если потеряет ее. Еще до того, как она хоть раз была с ним.

Одного раза не хватит. Не с ней. Другие женщины? Когда-то это было все, что он хотел. Он не стремился заводить отношения, хотя само по себе бездействие было пыткой. Он видел Еву и Роберта. Его мучило то, что у них было, и он знал, что никогда не получит того же.

Вечерами, когда одиночество становилось невыносимым, когда он тосковал по тому, чего никогда не могло быть, он уходил в «Дом». Утолял свои потребности, а затем возвращался в чистилище.

Он надеялся, что все кончено. Ему оставалось только надеяться. Если бы это произошло, Ева бы уже была в его постели.

Был ли он в отчаянии? Нет!

Когда дело касалось Евы, у него не было гордости. И ему было наплевать.

Марк налил чашку любимого кофе и пододвинул ей, когда Ева села. На ней была одна из его футболок, что сделало его абсурдно счастливым, и пижамные штаны, которые ей пришлось туго затянуть, чтобы они не упали с бедер. Не то чтобы он был против…

— Ты не спала, малышка, — мягко сказал он.

Она вздрогнула и закрыла глаза, но не раньше, чем он увидел, как в них возникла волна горя.

— Пожалуйста, не называй меня так, — прошептала она.

— Конечно. Я не думал. Мне очень жаль, — мягко сказал он.

Так ее всегда называл Роберт.

— Есть много других нежных слов, которые я использую для тебя, дорогая.

Ева сделала глоток, а затем закрыла глаза, когда удовольствие смыло следы усталости на ее лице.

— Ты балуешь меня, — сказала она, отставляя чашку.

— Нет, но я намерен.

— Значит, прошлая ночь не была сном.

Он перегнулся через барную стойку, так что они оказались лицом к лицу, их взгляды встретились.

— Это было мечтой. Моей мечтой. Теперь все, что нам нужно сделать, это воплотить мечту в жизнь.

— Ты говоришь так просто, — пробормотала она.