Цвет боли

— Я полагаю, что это один из способов выразить себя. Но дело обстоит гораздо глубже. Мой инстинкт — обеспечивать. Защищать. Абсолютно лелеять, баловать и баловать мою женщину. В данном случае тебя. Но это личный драйв для меня. С другими женщинами, да, мне все это нравилось. Мне доставляет удовольствие дарить эти вещи другой женщине. Но с тобой все совсем иначе. Мне не просто нужно твое доверие и покорность. Они нужны мне. Мне нужно делать это для тебя, Ева. Никогда не думай, что другая женщина сможет заменить тебя. Что так будет с другой женщиной. Потому что это просто неправда.

— Мне очень жаль, что ты так долго страдаешь, — сказала Ева с болью. — Я никогда не знала, Марк. Не знаю, что бы я сделала, если бы знала. Ты много значишь для меня. Даже когда Роберт был жив, ты много значил. Мне было бы больно знать, что тебе больно. Я не смогла бы этого вынести.

Он нежно улыбнулся ей, его глаза светились теплотой и любовью:

— Вот почему я решил, что ты не должна ничего знать, дорогая. У тебя такое огромное мягкое сердце. Ты оказалась бы в несостоятельном положении. Ты любили Роберта и была абсолютно верна ему. Он знал это, и я знал это. Вот почему он никогда не беспокоился о том, что я испытываю к тебе чувства. Во-первых, он знал, что я никогда не буду действовать в соответствии с ними. Вы оба слишком много значили для меня, чтобы я мог вбить клин между нами. Но он также полностью верил в тебя. Он знал, что ты никогда не изменишь ему. Что тебе даже не придет в голову эта идея. Я тоже это знал. Было бы несправедливо раскрывать то, что я чувствовал к тебе. Тебе было бы только больно, а это последнее, чего я когда-либо хотел. Роберт сделал тебя счастливой. Вы были счастливы, и ты, черт возьми, сделала его счастливым. Что еще я мог попросить? Казалось эгоистичным влезать между вами, потому что конечный результат был бы только болью для всех нас. Для тебя. Для меня. Для Роберта. Я любил вас обоих. И ты бы никогда не сбилась с пути, так в чем был смысл? Я бы не хотел, чтобы ты была со мной за счет Роберта. Это опустошило бы его, и я потерял бы друга. Ты бы потеряла друзей, свою жизнь, все. Я никогда не хотел для тебя этого. Я только хочу, чтобы ты была счастлива. И я ждал. Я ждал, когда ты будешь готова.

— Это тяжелый ответ на такой простой вопрос, — сказала Ева весело. — Конечно, мне есть о чем подумать.

Он обхватил ее подбородок и нежно потер кожу, коснувшись большим пальцем ее губы.

— Я не хочу отягощать или обременять тебя без надобности. Я не хочу, чтобы ты вообще думала. Я только хочу, чтобы ты чувствовала. Я хочу, чтобы ты почувствовала то, что чувствую я. Я хочу, чтобы ты горела той же потребностью, которой горю я — от которой страдаю я. А потом я облегчу это, Ева. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Я дам тебе все, что тебе может понадобиться.

— Мне нужен… ты, — прошептала она, наконец озвучив свою самую насущную потребность.

Вечер — весь день — был разочарованием. Она была беспокойной и нервной, недоумевала, постоянно боролась с собой над правильностью своего решения.

Как она могла знать, пока он не занялся с ней любовью?

Марк затащил ее к себе на колени, прежде чем она смогла даже моргнуть. Его рука собственнически легла на ее бедро, когда он прижал ее к своему телу. Ноги Евы оказались закинуты ему на колени, и она уютно устроилась в его теле, как будто была создана для этого. Они идеально подходили друг другу. Его твердое, мускулистое тело было идеальным дополнением к ее более мягкому телу.

Рука Марка скользнула вверх по ее телу, обхватила грудь. Какое-то время он просто держал ее, взвешивая в ладони. Затем он провел большим пальцем по напряженной вершинке, и Ева втянула воздух.

Это был электрический разряд, шокирующий своей силой. Если у нее и были какие-либо сомнения относительно их химии и совместимости в постели, эти сомнения мгновенно исчезли.

Ее тело сладкой болью реагировало на каждое прикосновение Марка. Все нервные окончания были обнажены. Она уже текла, а он еще даже не рискнул приблизиться к ее интимной плоти.

— Ты хочешь меня, Ева? Сейчас? Ты готова принять меня?

— Да, — прошептала она. — Скажи мне, что делать, Марк. Я не хочу облажаться. Я хочу, чтобы в первый раз это случилось… идеально.

Он улыбнулся, поцеловав ее нос, затем ее закрытые глаза, а затем ее рот, нежно прижав зубами ее нижнюю губу.

— Я гарантирую, что это будет идеально для меня. Ты в моей постели? Это невозможно испортить. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать секс идеальным для тебя, дорогая.

Ева обхватила его лицо руками, заставляя его пристально смотреть ей в глаза.

— Не сдерживайся со мной, Марк. Не относись ко мне так, как будто я хрустальная ваза. Мне нужно… все. Я не хочу, чтобы ты колебался или боялся обидеть меня. Я хочу, чтобы ты потряс меня. Я хочу тебя.

Марк издал низкий рык, от которого по ее коже пробежал озноб. Ее соски сжались и стали твердыми, как камушки, причиняя боль при каждом прикосновении его губ.

Затем он просто встал и понес ее куда-то. Она ахнула от его силы, от того, как легко он ее поднял.