Цвет боли

Она взглянула на комод и поняла, что он убрал ее трусики, бюстгальтеры и пижаму. Ее щеки вспыхнули, когда она представила, как Марк касается ее нижнего белья.

Он сказал, что будет на кухне, и мысль о том, чтобы войти туда, вызывала ужас. Это делало ее болезненно уязвимой. Бессильной. Но разве дело не в этом? Она уступала ему всю власть. Она всегда говорила, что не хочет делать выбор, что она хочет, чтобы выбор делали за нее. Еву все еще смущало то, что она казалась слабой и бесхребетной. Но что сказал Марк? Что нужна сильная женщина, чтобы подчиниться мужчине?

Она напоминала себе об этих словах каждый раз, когда чувствовала себя слабой.

— Хорошо, Ева, вот и все, — пробормотала она про себя, стоя у двери в спальню. — Нет пути назад. Как только ты выйдешь отсюда, решение будет принято.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она постояла мгновение, борясь с собой, пытаясь набраться смелости, необходимой для того, чтобы сделать этот последний шаг. Ее рука обхватила ручку, она рывком открыла дверь, шагнув в дверной проем, прежде чем успела отговорить себя от этого безумия.

Ева подошла к лестнице и посмотрела вниз, ища признаки того, что Марк уже близко или что он увидит, как она спускается по лестнице. Но нет, он сказал, что будет на кухне и даст ей время, необходимое для подготовки.

Как, черт возьми, она могла быть готовой выйти голой на кухню, где ждал мужчина, который очень откровенно говорил о своих намерениях?

— Перестань быть такой трусихой, — яростно упрекала она себя, спускаясь по ступеням.

Внизу Ева не колебалась. Нужно сделать решительный шаг. Она направилась на кухню, решив избавиться от первого момента неловкости. Чем раньше она покончит с этим, тем скорее успокоятся ее нервы и, возможно, страх улетучится.

Когда она вошла на кухню, Марк стоял к ней спиной, стряпая что-то на плите. Она двигалась тихо, и все же он почувствовал, в какой момент она вошла. Он повернулся, его глаза вспыхнули от признательности, когда он увидел ее. Его взгляд скользнул вверх и вниз по ее телу.

— Ты выглядишь так же красиво, как я себе представлял, — хрипло сказал Марк. — Даже лучше, чем я мечтал. Ты занимала много моих фантазий, дорогая, но реальность не имеет ничего общего с этим.

Ева улыбнулась, поддержанная его похвалой. Может быть, все будет не так уж плохо. Ее плечи опустились, когда она расслабилась, и часть ужасного напряжения, которое сковывало ее мышцы, ослабла, и она снова смогла нормально дышать.

Марк отставил кастрюлю с плиты и поспешил к ней. Он обвил рукой ее шею и притянул к себе, его губы нашли ее губы в горячем порыве.

— Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом моменте, — пробормотал он. — Ты. Обнаженная. В моем доме. Здесь, у меня на кухне, пока я готовлю еду и собираюсь кормить тебя из своих рук. Это больше, чем то, о чем я когда-либо мечтал, Ева. Я надеюсь, черт возьми, ты это знаешь.

— Теперь я знаю, — сказала она с улыбкой, когда он отстранился, его глаза заблестели желанием.

— Иди в гостиную и устраивайся поудобнее, — приказал он. — Я сейчас принесу ужин.

Его взгляд задержался еще на мгновение, прежде чем он неохотно отвернулся к плите.

Как Марк и приказал, она вошла в гостиную и опустилась на роскошный кожаный диван. Ей не было холодно, но желание сбежать все еще было очень сильным. Но он хотел не этого. Это было не то, что он ей приказал, и она не станет начинать их отношения, не подчинившись его самому первому указанию.

Через несколько минут Марк вошел в гостиную с подносом, на котором стояла всего одна тарелка. Он остановился у журнального столика и поставил еду на стеклянную поверхность, прежде чем устроиться на диване рядом с ней.

К удивлению Евы, он взял одну из подушек и положил ее на пол рядом со своими ногами. Озадаченная его поступком, она бросила на него любопытный взгляд.

В ответ он просто протянул ей руку, его пристальный взгляд был твердым… испытывающий? Это было испытанием? А если это так, что ей делать?

— Я хочу, чтобы ты встала на колени на подушку, и я смогу тебя накормить, — сказал он низким хриплым голосом.

Ева сдерживала вопросы, обжигавшие ей губы. Вместо этого она просто кивнула и поднялась с его помощью. Она опустилась на подушку так грациозно, как только могла, и, вспомнив его инструкции, раздвинула бедра и положила руки ладонями вверх.

— Очень хорошо, — пробормотал Марк. — Ты в этом разбираешься, Ева. Убедись, что тебе удобно, и мы приступим к трапезе.

Было немного унизительно сидеть с раздвинутыми бедрами, так что он мог легко видеть ее самые интимные части. И все же это чертовски возбуждало. Ее соски напряглись, дыхание стало поверхностным.

Марк зацепил на вилку кусочек пасты и обжаренных креветок, осторожно подул на них, а затем слегка прижал к губам, чтобы проверить температуру. Потом он поднес вилку к ее губам, побуждая открыть рот.