Цвет боли

Заметив, что бокалы Ники и Кристины были почти пустыми, она пошла за бутылкой.

Ева жестом предложила девушкам сесть и устроиться поудобнее, зная, что у них есть полчаса до того, как стейки будут готовы.

Все было как в старые добрые времена, только Роберта не было. Он был единственным отсутствующим компонентом, а теперь появился Иван, заполняющий эту пустоту. Жизнь никогда не будет прежней, и Ева впервые почувствовал оптимизм по поводу этого факта. Нет, ничто никогда не будет прежним, но возможно, что будет лучше.

Глава 18

Как будто зная, каким тяжелым был вечер для Евы и насколько она эмоционально хрупка, Марк занимался с ней любовью так нежно, что она была поражена. После этого он притянул Еву, связав их запястья, как раньше, а затем прижал к себе, положив ее голову себе на плечо.

Ей нравилась интимность этого действия. Это было больше, чем просто физическая привязанность. Ева чувствовала связь с ним на гораздо более глубоком уровне.

Она погрузилась в сон, довольная и насыщенная, и все же сны тревожили ее. В них был Роберт, он улыбался ей и протягивал руку. Марк был с другой стороны, он смотрел ей в глаза. Голос в ее голове сказал ей сделать выбор. Если бы у нее был выбор: вернуть Роберта или остаться с Марком, то что бы она предпочла?

Ева хмурилась даже во сне, ее лоб морщился от боли. Как она могла сделать такой выбор? Она всегда говорила, что готова сделать все, чтобы Роберт вернулся. Вообще все. Но теперь все было не так просто. Теперь у нее был Марк.

Она оказалась поймана между двух мужчин, и каждый тянул ее в своем направлении. Сон не имел смысла. Она не могла вернуть Роберта, так почему же ее мучил выбор?

И все же каждый мужчина требовал, чтобы она приняла решение. Улыбка Роберта дрогнула, и в его глазах появилась печаль. Его рука опустилась, плечи печально обвисли. Но и Марк не выглядел торжествующим. Он выглядел измученным, как будто сделал бы все на свете, чтобы избавить Еву от боли, с которой она столкнулась.

Марк отвернулась от нее, давая ей возможность принять решение, но она хотела не этого. Тем не менее, она не дотянулась до Роберта. Она осталась стоять, застывшая от невозможности стоящей перед ней задачи.

Как она могла выбрать? Ее прошлое или ее настоящее? Ее будущее? Роберт был мертв. Она не могла — не хотела — предать веру Марка. Даже во сне она не позволила бы этому случиться.

Ее сердце разлетелось на куски, она беспомощно наблюдала, как Роберт повернулся, медленно исчез, стал прозрачным, выражение его лица ранило ее душу.

— Мне очень жаль, Роберт. Мне очень жаль, — прошептала Ева.

Слезы текли по ее щекам, теплые на фоне прохладной кожи.

Марк смотрел на нее в темноте, его охватила беспомощность. Она боролась со своими демонами даже во сне, и он был бессилен что-либо с этим сделать. Хуже того, она оплакивала своего умершего мужа, извиняясь перед ним. За что? За измену ему? За то, что предал его память, как обвинила ее Кайли? Была ли у Марка когда-нибудь надежда завоевать ее сердце, или оно навсегда останется с мертвым человеком?

Марк молча развязал пояс, скрепляющий их запястья, и отвернулся, прижавшись спиной к Еве. И снова сон ускользнул от него. Он лежал, сражаясь со своими собственными демонами, в то время как Ева сражался со своими, всего в нескольких дюймах от него и очень далеко одновременно.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​

На следующее утро Ева проснулась, чувствуя себя вымотанной тревожными снами. Она автоматически потянулась к Марку, нуждаясь в утешении, которое он предлагал, в убежище от эмоциональной суматохи ее сновидений.

К удивлению Евы, не только ее запястье больше не было привязано к его запястью, но и его самого не было в постели. Она села, отбросила с лица растрепавшиеся волосы. На другом конце комнаты Марк стоял перед комодом, застегивая рукава своей рубашки. Выражение его лица было серьезным, как будто он глубоко задумался.

— Марк?

Ева произнесла его имя дрожащим и тихим голосом, но он услышал ее и сразу повернулся, выражение его лица было непонятным.

— Я сегодня должен быть в офисе рано утром, — сказал он нейтральным тоном. — Еще много предстоит сделать до объявления о партнерстве Ивана. Я не знаю, насколько я опоздаю, но я позвоню, чтобы сообщить тебе, когда буду возвращаться домой.

Ева нахмурилась. Его настроение было таким же, как и накануне утром, когда она не могла понять, что его беспокоило. Было заметно, что что-то произошло. Когда дело касалось ее эмоций, она могла быть открытой книгой, но Марк был похож на нее в том, что ей нужно было только посмотреть ему в глаза, чтобы узнать, что что-то не так. Второе утро подряд он не был обычным любящим Марком.

Марк даже не подошел к кровати, чтобы поцеловать ее, а она чувствовала себя слишком смущенной, чтобы встать с постели и подойти к нему. Она слишком боялась, что он ее отвергнет, и поэтому осталась на месте, глядя на него из-под опущенных ресниц.