Цвет её глаз. Сборник рассказов

“Был у меня сосед – Еким. Хороший мужик. Добрый. Ни разу не отказывал мне в помощи. Не сказать, чтоб мы уж очень дружили, но я его всё одно, уважал. Чай, сосед ведь. На десять верст, единственный хутор его, акромя нашего. А сердце у его было, что кроличий пух мягкое. И глаза, такие… как у ребенка. Иной раз, глянет, ласково так, и на душе теплеет.

Ну так вот, случилось, года четыре тому, пошел Еким на охоту. По уточку, да по куропатку. Да повстречал в перелеске двоих мужичков. Навроде тебя, оборванцев. Они ему значит: не губи, мол, братец. Пособи Христа ради! Все мы – божьи дети. Гнус на болотах заел. Вертухаи всю спину плетьми исполосовали. Срок тянуть уже никакой мочи нету!

Ну Еким – сердце мягкое. Сжалился над ими. К себе на хутор отвёл. Накормил. Харчей в дорогу дал. На беду, у него дома жинка была, да дочка малая…

Видать, что-то они там не поделили. Не надобно семи пядей во лбу, чтоб понять, чего этим скотам захотелось. А? По глазам твоим вижу, что и ты понял. Ну так вот. С соседом моим эти стервецы разделались, а затем баб…

В общем. Решили эти убогие терем екимов спалить, как дела свои гнусные кончили. Сын мой их увидал. Сразу ко мне побежал. Я за ружьё. Бегом к Екиму. По дороге молюсь, лишь бы успеть. Лишь бы живы были соседи.

Да только молитвами-то делу не поможешь. Да…”

Афанасий помолчал. Слышно было только, как скрипнули сжатые зубы. Трубка его едва дымила. Охотник поглядел на неё, и отложил в сторону. Затем продолжил.

“Прибёг я – глядь, они уж огонь развели. Лошадь с конюшни выводят, паскудники. Ну, прицелился я… Одного на месте убил. Второй успел ещё шагов двадцать пробечь.

Я в терем к соседу. Там всё в крови. Еким, чуть живой, над дочкою рыдает. Рассказал мне всё. Как есть рассказал. Под вечер только полицмейстер приехал. Справлялся: не видали ли мы беглых с каторги. Нас с Екимом потом в город на допрос таскали. Жену его и дочку мы схоронили. Царствие небесное. А Екимушка… Сердце у него шибко доброе было. Сердце-то… ”

Афанасий мрачно глянул на лежащего перед ним человека и указал на молодую березку неподалёку.

– Вон там тебя закопаю. Аки собаку. Хотя… Многовато чести такого как ты с собакою ровнять.

– Мил человек. Молю. Христом Богом заклинаю! Не губи! Ведь грех на душу! Ведь мы же…

Афанасий поднял ружье и причитания резко оборвались.

– Ты что ж, совсем осатанел? Не боишься кары Божьей? – в ужасе каторжник начал сучить ногами и руками, в отчаянной и бессмысленной попытке спастись.

– Кары божьей? Паскуда! – в ярости взревел Афанасий. – Я! И есть! Кара Божья!

Иван обречённо взглянул в темноту ружейного дула. И это было последнее, что он увидел.

от автора

Дорогой читатель, если Вам понравилась книга, пожалуйста поставьте оценку или напишите отзыв. За это автор будет Вам бесконечно признателен!

С наилучшими пожеланиями, Роланд Р. Грин