Цвет магии - чёрный. Книга 2

- Наставницу попрошу, - проворчал я тогда, хорошо понимая, что Шериада, скорее всего, пошлёт меня к чёртовой бабушке. Или лениво поинтересуется: «А что мне за это будет?» Это в её духе.

Но Криденс поверил.

- Принимается. Не хочу отдавать свою голову в коллекцию Повелительницы.

- Голову? – Мы же, вроде, говорили о сердце.

- Ну да. А, так ты ещё не видел её знаменитую коллекцию заспиртованных голов? Исключительное зрелище. Все принадлежат магам – врагам Сиренитти или её ненаглядного брата. Повелительница любит показывать её волшебникам, в верности которых сомневается.

Я бы, пожалуй, усомнился, если бы речь шла не о Шериаде. Её эксцентричность действительно поражала воображение.

- Поэтому не бойся, - закончил Криденс. – Тина в безопасности. Между прочим, она точно твоя сестра? Вы совсем не похожи.

Да, ни внешностью, ни характером. Тина шла на риск легко, словно танцевать на лезвии судьбы было её призванием.

А когда я случайно увидел портрет Криденса, нарисованный её рукой, то понял, что к Ворону она вовсе не равнодушна…

Боже ты мой! Иногда мне кажется, у моей сестры в голове опилки.

Встречались эти голубки только в поместье, как мы и договаривались. Криденс сначала посылал за Тиной карету, потом понял, что в карете к сестре еду я, а потом целый час, а то и два до поместья объясняю, какой Криденс на самом деле опасный… Тогда Виета стал открывать порталы.

На четвёртый день сестра явилась в библиотеку, где я занимался, и с порога объявила:

- Хватит подглядывать.

Я еле успел «погасить» карманное зеркало и постарался принять насколько возможно невинный вид.

- Тина! Я и не знал, что ты здесь. Но как? Я не слышал кареты.

- Иди к чёрту, Эл! Ты никогда не умел лгать. Всё ты знаешь. И подглядываешь. Говорю тебе: прекрати. – Она подошла ближе и буквально вырвала у меня из рук зеркало. – Ага! Я так и знала!

- Знала? Криденс тебе сказал, не так ли? Тина, ты помнишь, что он очень, очень опасен?

Первый раз о новом ухажёре я рассказал сестре в первый же день – навестил маму, заодно забрал семью в поместье. Якобы Тина рисовала парадный портрет Шериады. Да, каждый день на этой неделе.

Маме не стоило знать всей правды.

Тине же я тогда рассказал – в сильно сокращённой версии, но тем не менее – всё, что о Криденсе знал. Что он, вообще-то, презирает людей. Что он может убить походя, для развлечения (тут я палку, конечно перегнул – никогда при мне Криденс ничего подобного не делал). Что он просто желает удовлетворить своё любопытство, а Тина для него не более чем забавная игрушка…

- Чудесно, - сказала тогда, в карете, сестра. – Он для меня тоже.

У меня волосы дыбом встали от таких слов.

Моя дорогая беспомощная сестра – интриган. Мир уже не станет прежним.

Как подобные отношения смогли перерасти в любовь – бог знает. Вот у нас с Алией всё понятно: мы насмотреться друг на друга не можем. А эти двое только мёрзнут в зимнем парке и постоянно хохочут. Постоянно! Никогда не думал, что Криденс такой весёлый.

Сейчас Тина смотрела на меня, пылая праведным гневом.

- Во-первых, он чуткий и добрый. Ты его просто не знаешь.

- Я-то? Мы вместе учимся, и я точно знаю, что на него не просто нельзя положиться – он предатель. И его семья предатели, их даже казнили недавно за государственную измену.

Тину это нисколько не впечатлило. Я и не знал, что моя сестра настолько упрямая.

- А во-вторых, - продолжила она, – я его люблю. И мне всё равно, что ты об этом думаешь. Слышишь? Всё. Равно. Это моё дело. Не твоё.

Ненавижу, когда она так говорит. Как будто мы больше ничем не связаны. Как будто меня не существует.

- Тина, я твой брат и обязан защища…

Она вмиг оказалась рядом и закрыла мне рот ладонью.

- Эл, ты же хочешь мне счастья?

Я кивнул. Она отняла руку и отступила на шаг.

- Тогда не вмешивайся. И, кстати, Криденс ничего мне не говорил. Я сама догадалась. Серьёзно, твой взгляд в спину невозможно не почувствовать.

Я сделал мысленную пометку проверить заклинание: наверняка где-то ошибся. Иначе Тина бы ничего не заметила.

- Тебе шестнадцать, - напомнил я.

Она застонала.

- Да! Да мне шестнадцать! А через два года восемнадцать! И…

- Вот через два года можешь делать всё что угодно. А сейчас…

- А сейчас, дорогой брат, - улыбнулась Тина, - я говорю, что хочу поцеловать твоего одногруппника, который совсем не друг. И если честно, как я уже сказала, мне плевать, что ты об этом думаешь.

По комнате пронёсся ледяной ветер, и только побледневшее лицо сестры утишило мой гнев.

- Тина, пожалуйста!

Она со вздохом села на подлокотник моего кресла, заглянула в книгу и тут же отпрянула.

- Боже, что это за образина?.. Эл, не превращай заботу в тюрьму. Я люблю тебя. Но поверь, я знаю, что делаю.

Я не смог возразить, когда она вот так сидела рядом и смотрела на меня ожидающе. А что следовало? Настаивать? Требовать благоразумия? От шестнадцатилетней девушки, бывшей школьницы? Я боялся, что если продолжу, а она снова заупрямится… Рая я уже потерял. Если и Тина от меня отвернётся, я… Меня это сломает.