Цвет магии - чёрный. Книга 2

- Уверен? – улыбнулся Криденс, поигрывая кинжалом. – Почему нет? Давай посмотрим, насколько ты вырос за месяц? Сэв говорил, ты уже пять минут можешь продержаться. Я не верю: пять – это слишком, в лучше случае минута. Ну что?

Я стиснул зубы. На душе и так было паршиво, только Ворона с его издёвками не хватало.

- Ну же, Элвин. Давай. Выпустишь пар. Обещаю не бить тебя слишком сильно.

Прежде чем я успел подумать, в Виету уже летел кинжал. Один из двух, которые у меня всегда с собой. Демонологу для колдовства необходим хотя бы ритуальный нож. А лучше два. Вдруг один придётся бросить в надоедливого нуклийского лорда?

- Ого! – рассмеялся Криденс, легко отбив клинок. – Ты даже целиться научился. Сколько ты выбил на экзамене, пока я тебя не избил? Два из десяти? Арлисс ещё не видел такого позора.

Я сжал руки за спиной – они буквально чесались кое-кому навалять.

- Зачем ты это делаешь?

- Делаю? Элвин, что именно? – пропел Криденс, снова принимаясь подкидывать свой кинжал. Мой вонзился в клумбу рядом с розовыми орхидеями.

- Злишь меня.

- Потому что это весело. И потому что мне скучно, - рассмеялся Виета. – А ты такой смешной, когда злишься. Кстати, хорошо, что снял флер. У тебя никакого вкуса, а на эту мордашку хоть посмотреть прият… Э-э-эй, ты меч-то хоть возьми!

Строго говоря, Криденс прав: дольше минуты против сильного противника я не продержусь. А волшебники Нуклия – это пострашнее наёмников на Острове. Такие, как Криденс, тренируются с раннего детства. И неудивительно: поводов хватает. Подосланные убийцы, часто люди, потому что почувствовать их во сне сложнее волшебника. Кинжал в спину – кстати, для такого удара тоже нужна сноровка и расчёт, потому что бить нужно точно в сердце. Попадёшь в лёгкое, и волшебник вроде Шериады протянет на одной магии столько, что успеет раз десять тебя прикончить. Впрочем, Шериада протянет куда дольше. Она, наверное, смогла бы даже жить с такой раной без особых неудобств, пока магия не восстановит тело.

Я как-то спросил об этом Сиренитти, но против обыкновения отвечать она отказалась. Не считать же ответом возмущённое: «Иди учи общее целительство, балбес!»

Итак, против монстра, тренированного убивать лет с пяти, если не раньше, я действительно продержусь хорошо если минуту. Наш прошлый поединок с Виета продлился дольше лишь по одной причине: Криденсу хотелось как следует меня унизить.

Сейчас он хотел чего-то другого, потому что ушёл в глухую оборону, позволив мне гонять его по оранжерее. Мои атаки Ворона явно не беспокоили, но ни обезоружить меня, ни заставить защищаться он почему-то не собирался. Хотя мог.

Мы сделали так кругов пять, пока я не выдохся.

- Хватит? – поинтересовался Криденс. – Успокоился?

Я опустил меч и тяжело дыша прошёл к искусственному роднику. Пару мгновений спустя Ворон присоединился ко мне.

- Что-то случилось?

- Ничего, что касалось бы тебя! – огрызнулся я, и тут же об этом пожалел: Криденс вмиг оказался рядом и – я даже меч поднять не успел – прижал свой клинок, уже в ножнах, к моей шее, одновременно выворачивая мне руки.

Я выронил меч и замер.

- А теперь успокоился? – спокойно спросил Криденс. Дождался моего полузадушенного сипа и только тогда отпустил. – Не груби. Я не твой слуга, чтобы ты на мне срывался.

На языке вертелся ядовитый ответ, но, пожалуй, я слишком хорошо для этого воспитан. К тому же, Криденс прав.

- Извини, - выдавил я.

Криденс поднял брови.

- Ты ставишь меня в тупик, Элвин. То ведёшь себя как маг, то как человек. – Он сел на скамью у пруда, заросшего кувшинками. – Может, определишься?

Я поднял меч и вернул его в ножны. Требовался ещё по меньшей мере час упражнений: укреплять руки (мой вечный недостаток), позаботиться о растяжке. И, конечно, разрабатывать пальцы – для демонолога это очень важно. Байен советовал попробовать фокус с монеткой – тот, детский, когда она якобы исчезает на глазах у изумлённого зрителя. Я до сих пор не мог с ней справиться – легче было заставить монетку исчезнуть совсем, чем ловко её спрятать.

Но Криденс словно чего-то ждал. Я вдруг почувствовал себя в ловушке. Сердце ёкнуло, дыхание участилось. Я прижал руку к груди – так, чтобы Виета не видел. Там неожиданно закололо.

- Утром ты узнал, что Рэйвен Серкис умер, - сказал Криденс, наблюдая за мной. – И ты расстроился. А сейчас что не так?

Я круто обернулся.

- Ты мне солгал! Ты сказал, что он путешествует с посольством!

- Сиренитти тебе тоже солгала, - пожал плечами Криденс. – Письма ведь она писала? Откуда мне было знать, может, есть причина? Может, ты голову потеряешь, когда узнаешь? И ты, кстати, потерял.

В ловушке и беспомощный. Сердце словно обросло иглами и ворочалось в груди. По оранжерее пронёсся ледяной ветер.

- Элвин, Повелительнице не понравится, если ты заморозишь её растения. Она питает странную страсть к садам, ты разве не слышал?

- Просто оставь меня в покое, - прошептал я.

- Ха, тебя оставь, и ты руки на себя наложишь. Я твоё настроение отсюда почувствовал, когда вы ещё из кареты не вышли. Садись, расскажи в чём дело. Станет легче.