Цвет надежды

– Ладно, – говорит Сэнди, махнув рукой. – Думаю, на сегодня хватит. Я не хочу, чтобы восьмилетний ребёнок и дальше унижал меня.

Хоуп смеётся, и в этот момент, глядя через реку на подножие гор Зуб Дракона, она чувствует себя счастливой. Прошло два года с того дня, как впервые проявился её цвет. Сейчас ей восемь лет, она высокая и долговязая, а её тёмные волосы длинные и непослушные. Она принимает свои лекарства каждый день, и хотя иногда мечтает о цвете, представляет его в крыльях птицы или в закатном небе, она слишком занята, тренируясь выслеживать, охотиться и выживать, чтобы сильно об этом переживать. Однако это чувство пустоты никогда не исчезает. Иногда по ночам ей снятся цветные сны, и когда она просыпается в чёрно-белом мире, то ощущает в сердце холодную, пустую боль. И всё же это всегда проходит.

Они недолго идут вдоль реки, Сэнди несёт коробку со свежевыловленной рыбой, пока не добираются до места на берегу реки, где стоят кибитка и лошадь Сэнди. На крыше кибитки сидит огромный чёрный ворон, и когда Сэнди видит его, Хоуп понимает, что он встревожен.

– Что не так?

– Я пока не знаю, – говорит Сэнди. – Видишь того ворона? К его лапке привязано послание.

– Письмо? Ты никогда раньше не получал писем.

– У меня их было предостаточно, – поправляет её Сэнди. – Но ты всегда спала, когда они приходили. Маги отправляют послания друг другу с помощью воронов. Обычные люди используют голубей, но, я полагаю, магам нравится быть эксцентричными.

– Откуда ты знаешь, что новости плохие? – спрашивает Хоуп. – Это может быть что-то приятное.

Сэнди вздыхает.

– Я знаю, что они плохие, потому что сейчас день. Маги всегда отправляют сообщения после наступления темноты, если только это не чрезвычайная ситуация.

Хоуп внезапно обнаруживает, что сгорает от любопытства, её взгляд прикован к маленькому рулончику бумаги, обмотанному вокруг лапы ворона.

– Ты собираешься его открыть?

– Конечно, – говорит Сэнди. – Иди сюда, красавчик.

Он протягивает руку, ворон пикирует и садится ему на предплечье, позволяя осторожно отвязать записку от лапки. Когда он читает сообщение, его брови хмурятся, а глаза скользят по бумаге, и, закончив, он сминает записку и выдыхает.

– Ну? – не сдерживается Хоуп.

Сэнди продолжает смотреть на маленький комочек свёрнутой бумаги в своей руке. Наконец он моргает и говорит потухшим голосом:

– Собирай свои вещи, душенька. Мы уезжаем.

– Я всё ещё не понимаю, – говорит Хоуп.

Она сидит на своей кровати в кибитке под невероятным потолком – книжным шкафом. Оливер лежит, раскинувшись у неё на коленях, а она чешет его за заострёнными ушами. Сэнди сидит снаружи на месте кучера, направляя лошадь по пыльной дороге между обширными полями, далеко за западным краем великого леса.

– Это не так-то просто уяснить, – соглашается Оливер.

Хоуп продолжает рассеянно чесать пса за ушами.

– Итак, старый друг Сэнди, маг по имени Рэб Маккейб, умер. Я понимаю эту часть. И теперь Сэнди позвала вдова Эффи, чтобы… сделать что?

– Ну, – начинает Оливер, – я только читал об этом, но, кажется, когда маг уходит из жизни, Смерть разрешает ему или ей назначить спутника, который отправится с ними на другую сторону.

– На другую сторону чего?

– Я не уверен. В книгах говорится о великой пустыне, состоящей из измельчённых костей, – говорит Оливер, и Хоуп морщит нос при этих словах.

– А если Сэнди уйдёт, как он вернётся?

– Не имею ни малейшего понятия, – вздыхает Оливер. – Это знают только маги.

Хоуп смотрит на сиденье кучера, где Сэнди сидит, сгорбившись над поводьями.

– Как ты думаешь, он в порядке? Прошло два дня с тех пор, как пришло послание, а он почти ни слова не сказал.

– Ты же знаешь, какой он, – говорит Оливер. – И в лучшие времена не очень хорошо умеет обсуждать подобное, не говоря уже о том, что у него был такой шок.

Позже они останавливаются рядом с полем высокой, колышущейся серой кукурузы, чтобы Сэнди мог размять ноги. Они съедают последнюю пойманную Хоуп рыбу с хлебом и маслом, хотя Сэнди оставляет большую часть своей порции Оливеру.

– Осталось совсем немного, – говорит он, нарушая тишину. – Мы будем там к вечеру.

Хоуп доедает рыбу и ставит тарелку на стол, чтобы Оливер мог слизать сок. Краем глаза она смотрит на Сэнди, который вглядывается в даль, на сгущающиеся тёмные тучи.

– Сэнди?

– Да?

– Что происходит с нами, когда мы умираем?

Его серые глаза отрываются от облаков.

– Ну, со мной это, конечно, никогда не происходило, но говорят, что Смерть берёт тебя за руку и ведёт к берегу великой реки. А там тебя ждёт Лодочник, чтобы перевезти через реку.

– Куда? – спрашивает Хоуп.

Уголок рта Сэнди изгибается в грустной улыбке.

– Никто этого не знает, душенька. И никогда не узнает – пока не настанет его очередь отправиться в путешествие.

– Как ты думаешь, это больно? – допытывается Хоуп. – Умирать, я имею в виду.

Она думает о своих родителях, о том, что они могли чувствовать, когда за ними пришли Псы-потрошители. Сэнди, должно быть, понимает, что у неё на уме, поскольку его бесцветные глаза наполняются теплом.